Подземные дворцы Кощея - [20]
— Заснул? — Кошкина отодвинула его плечом и включила все, что включалось.
Несколько небольших продолговатых ламп на длинных шнурах медленно зажглись. Потом стало нестерпимо ярко — Кощеев и Кошкина зажмурились.
— Полопаются, — сказала она.
— Пусть! — повеселел он, не без удивления разглядывая свой подземный замок. При свете фонариков бункер казался ему уютной каморкой в центре земного шара, а теперь…
Кощеев проверил все галереи, отходящие от бункера. Запер стальные двери на мудреные задвижки. Разжег жаровню.
— Ни креп-жоржета, ни панбархата, — хохотнула Кошкина. — Зато консервов из лягушатины — бери, не хочу.
Кощеев посмотрел на наклейки.
— Не лягушатина. Вот этот с бородавками — трепанг. А этот — вроде наших чилимов, только покрупнее.
От жаровни несло угаром. Пришлось приоткрыть двери — сразу потянуло свежим воздухом.
Кошкина, без шинели, с закатанными по локоть рукавами гимнастерки, ловко вскрывала консервные банки широким японским штыком и ставила их на жаровню.
— Так и быть, рядовой Кощеев, накормлю тебя омарами и самурайскими концентратами. Есть хочешь?
— Солдат всегда есть хочет — закон войны. — Кощеев тоже сбросил шинель, расстегнул гимнастерку. — А ты хочешь музыку?
— Заводи, Кощеев! Веселую!
На стеллажах среди оружия, амуниции, лощеных кирпичиков — сухих элементов Кощеев еще раньше заприметил зеленый ящик. Тонкий провод от ящика уходил в толщу потолка через водопроводную трубу. Кощеев с благоговением убрал крышку — точно «радиоаппарат». По крайней мере очень похоже. Пощелкал тумблерами и переключателями, и в бункер ворвался вихрь звуков: морзянка, голоса дикторов, музыка.
— Оставь! — крикнула Кошкина. — Вот эту оставь!
Мужские приятные голоса пели что-то ненатурально-красивое и ритмичное. Ласково похрюкивали саксофоны, томно и дрожаще стонали гавайские гитары… На бетоне распустились пальмы и агавы. Закатное солнце опускалось в теплые гладкие волны. На горячем песке лежали красивые люди и говорили о любви.
Кошкина присела на край стола и широко раскрытыми глазами смотрела сквозь Кощеева, сквозь толстенные бетонные стены. Кощеев судорожно вздохнул, к самому горлу (с чего бы?) подступили слезы. Он еще раз до боли в груди вдохнул в себя воздух, чтобы слезы не брызнули из глаз. Хотелось разреветься, рассмеяться, хотелось орать во все горло что-нибудь бессмысленное, самому непонятное… Какое все-таки волшебство — музыка, если душа обнаженная и чуткая, а вокруг нет войны и рядом с тобой Василиса Прекрасная, которую чисто по недоразумению зовут сержантом Кошкиной…
Он вдруг увидел свои некрасивые грубые руки, рабочее хэбэ, суконную спираль обмоток на тощих икрах. Увидел всю свою жизнь, уместившуюся на кончике саперной лопаты…
— Сытые поют, довольные! — с тихой яростью произнес он. — Сволочи…
Кошкина вздрогнула, вскинула на него растерянные глаза.
— Почему сволочи?! Разве плохо быть сытым и довольным?
— Ну да. Орать о цветочках и рыбках, когда… когда полмира сидит на могилах… А другая пухнет с голоду.
Потом пела женщина. Должно быть, на вражеском еще вчера языке, но все равно красивом, удивительном…
— Ишь как поют… А нам завидно. — Кошкина по-бабьи скорбно смотрела на него. — А нас зло берет, что сами не умеем, разучились… Хочу всегда такую музыку… Хочу хорошо одеваться, хочу быть красивой и довольной. И чтоб у меня было все — и койка не казенная, и корыто свое собственное, и люлька для ребенка… Разве плохо иметь это?
— Да не о том я! Вот ты жмешь на всю железку, делаешь положенное дело, всю войну прошла, а какая-то сука заграничная в это время жила припеваючи. Чем мы хуже их? Почему не они в рабочем хэбэ, а я? Почему какая-то дура ходит в шелках, а не ты?
— Наверное, кому-то положено все вынести… чтобы другие жили по-людски…
— К чертям собачьим! Боженька ишь как распорядился! А я не согласен!
Она провела теплой ладонью по его плохо выбритой щеке.
— Хватит надрываться. Не умеешь ты с женщиной разговаривать.
Музыка стихла. Кощеев тронул ручку настройки и тотчас наткнулся на родной голос. Женщина-диктор сдержанно рассказывала об учреждении всемирной федерации профсоюзов, о лечении кислородом пулевых ран во Владивостокском военно-морском госпитале.
Все пространство бункера тем временем заполнили вкусные незнакомые запахи. Из вскрытых банок, пузырясь, выливалась жидкость на уголья жаровни. Кощеев поспешно расстелил на столе большой лист бумаги. Мельком разглядев, что это карта УРа, так и прилип к ней.
— Вот это да! — удивлялся он, водя пальцем по лощеной бумаге. — Как здорово! Точно такая же была у лейтенанта…
Кошкина, прихватывая с помощью носового платка отогнутые жестянки, перенесла на стол все банки. Кощеев вытащил из-за обмотки алюминиевую ложку.
— Одной справимся.
— Почему же одной? — в ее руках появилась складная хромированная ложка.
— Подарок?
— Трофей. В немецком блиндаже нашла. И гравировка есть по-немецки: «Из вещей шарфюрера Штрауса».
— Штрауса? Случайно не того, что композитор? Ну, «Сказки Венского леса» и еще что-то.
— Этот — эсэсовец, шарфюрер вроде старшины у них или сержанта.
— Вот бы знать, неужели тому самому композитору Гитлер дал сержанта?
Перед моим вылетом на Гималаи пришло известие о гибели профессора Клейборна, хорошего парня, одного из зачинателей НМ – научной монстрологии. В холле Международного Центра монстрологов на карте мира во всю стену появился очередной траурный флажок. Доктор Йенсен, президент Международного Центра монстрологов, тотчас отправился на поиски тела профессора, брошенного где-то в пустыне, а мне было поручено принимать соболезнования возле большого портрета в черной раме…
Дальневосточный читатель уже знаком с первым изданием книги писателя Эдуарда Маципуло (Э. Петров «Паруса в океане») об отважных финикийских мореходах, которые совершали беспримерные по тем временам плавания к Оловянным островам (Англии), достигали янтарных берегов Балтийского моря, а в 600 г. до н. э. (об этом подвиге и повествуется в книге) по поручению фараона Нехо обогнули Африку в западном направлении и спустя три года вернулись на родину через Гибралтарский пролив. В данное издание автор внес некоторые добавления и изменения.
Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)
Действие романа сибирского писателя Владимира Двоеглазова относится к середине семидесятых годов и происходит в небольшом сибирском городке. Сотрудники райотдела милиции расследуют дело о краже пушнины. На передний план писатель выдвигает психологическую драму, судьбу человека.Автора волнуют вопросы этики, права, соблюдения законности.
From the international bestselling author, Hans Olav Lahlum, comes Chameleon People, the fourth murder mystery in the K2 and Patricia series.1972. On a cold March morning the weekend peace is broken when a frantic young cyclist rings on Inspector Kolbjorn 'K2' Kristiansen's doorbell, desperate to speak to the detective.Compelled to help, K2 lets the boy inside, only to discover that he is being pursued by K2's colleagues in the Oslo police. A bloody knife is quickly found in the young man's pocket: a knife that matches the stab wounds of a politician murdered just a few streets away.The evidence seems clear-cut, and the arrest couldn't be easier.
A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.
Частный детектив Андрей Шальнев оказывается вовлеченным в сложную интригу: ему нужно выполнить заказ криминального авторитета Искандера - найти Зубра, лидера конкурирующей группировки. Выполняя его поручение, Андрей неожиданно встречает свою старую знакомую - капитана ФСБ Кристину Гирю, участвующую под прикрытием в спецоперации по ликвидации обеих банд.
From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.
Роман о тех, кто в погоне за «длинным» рублем хищнически истребляет ценных и редких зверей и о тех, кто, рискуя своей жизнью, встает на охрану природы, животного мира.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.