Подземная железная дорога - [6]
– Скажи, красота? – спрашивал Блейк у старого Абрахама. Ему вдруг понадобилось беспристрастное мнение.
– Работа тонкая. Там внутри, поди, и кроватка есть?
Блейк действительно стачал наволочку и набил ее мхом. По его мнению, лучшего места для будки, чем полоска земли рядом с его хижиной, было не найти. Раньше Кора была для него пустым местом, но теперь, когда она стояла рядом, он посмотрел ей в глаза, предупреждая, что он ее запомнил.
Кора пыталась взывать к тем, кто, как она знала, был в долгу перед ее матерью. Ее послали куда подальше. Бо, которую Мэйбл выходила после лихорадки, отдавая ей свой ужин и отпаивая бульоном с кореньями, пока несчастная не открыла наконец глаза, так вот, эта самая Бо, пробавлявшаяся шитьем, сказала, что свой долг вернула, причем с лихвой, а Коре посоветовала убираться к Иову, где ей самое место. Кора помнила, как после пропажи кое-какого садово-огородного инструмента Мэйбл обеспечила алиби Кальвину. Не сочини она тогда что-то в его оправдание, то Коннелли, известный заплечных дел мастер, своей плеткой-девятихвосткой спустил бы с Кальвина шкуру. А Мэйбл, если бы ее обман выплыл, грозила бы та же самая участь. Кора прокралась к Кальвину после ужина: помоги, умоляю! Он только отмахнулся. Мэйбл, кстати, говорила, что так и не дозналась, куда он сплавил пропавший инструмент.
Прошло какое-то время после того, как Блейк публично заявил о своих притязаниях, и однажды утром, когда Кора прибежала из хижины Иова проверить свою грядку, ее ждала неприглядная картина. Рассвет выдался холодный, и землю покрывала млечная роса. Внезапно она увидела, что осталось от ее ранней капусты. Выкорчеванные побеги, сваленные в кучу у крыльца Блейка, успели подвянуть. Землю перекопали и утрамбовали, так что получился двор вокруг собачей будки, которая торчала посреди ее грядки, словно барский особняк в самом сердце плантации. Псина, будто зная, чью землю захватила, высунула из будки морду, выказывая Коре свое презрение.
Заслышав лай, на пороге вырос Блейк. Он встал, скрестив руки, и сплюнул.
Краем глаза Кора заметила людей вокруг – шушукающиеся бурчащие тени. Смотрят на нее. Ее мать в могиле. Ее саму переселили в лачугу для отребья, и ни один человек не встал на ее защиту. А теперь этот громила, в три раза крупнее ее, забрал себе ее собственность. Кора лихорадочно обдумывала, что делать. Сегодня, когда она стала старше, можно было бы кинуться к соседкам по хижине Иова, к Милашке, но это сегодня. А тогда?
Ее бабка Аджарри не раз обещала раскроить череп каждому, кто хоть пальцем тронет ее землю. И Коре всегда казалось, что это чересчур. Как во сне, она дошла до хижины Иова и сдернула со стены тесак, с которого не спускала глаз бессонными ночами. Он остался от кого-то из прежних обитателей, нашедших свой страшный конец либо от чахотки, либо от порки плетьми, либо от поноса, изнурительного поноса, когда с говном вываливаются на пол кишки.
В деревне уже прослышали о случившемся, и высыпавшие из лачуг зеваки в нетерпении тянули шеи. Кора проследовала мимо них, пригнувшись, словно двигалась против ураганного ветра. Ни один человек не сделал попытки остановить ее, настолько абсурдным казалось все происходящее. Первый удар тесака обрушил крышу будки. Собака завизжала, потому что от ее хвоста осталась половина, и бросилась в укрытие за хозяйским домом. Вторым ударом Кора снесла левую стенку будки, а последним окончательно сравняла ее с землей. Она стояла, тяжело дыша, зажав тесак в обеих руках. Лезвие ходило туда-сюда, словно в противостоянии с призраком. Шутить Кора не собиралась.
Сжав кулаки, Блейк шагнул ей навстречу. Его соплеменники маячили у него за спиной напирая. Вдруг он остановился. Что произошло в тот момент между двумя этими персонажами – здоровенным верзилой и щуплой девчонкой в белом платьишке, – можно объяснить в зависимости от точки зрения. Наблюдавшие за происходящим со стороны старых хижин видели, что лицо Блейка исказилось от изумления и боли, как у человека, наступившего на осиное гнездо. Те, кто стоял у новых лачуг, видели, что взгляд Коры мечется туда-сюда, словно она оценивает наступающего неприятеля, причем не отдельного человека, а неприятеля в широком смысле. Она готова была сразиться с армией. Вне зависимости от исхода важнее всего был посыл, читавшийся и в позе, и в выражении лица. Этот посыл гласил: если сунешься, пеняй на себя, – и противная сторона считала правильно. Они стояли друг перед другом, пока Элис не ударила в гонг. Время завтрака, лишаться похлебки никто не собирался. Вечером, вернувшись с хлопкового поля, Кора привела грядку в порядок и прикатила к ней кленовый чурбачок, оставшийся от какой-то стройки. На этом чурбачке она восседала теперь каждую свободную минуту.
Если до Авиных интриг Кора была в лачуге Иова чужой, то теперь она стала там своей. Самой злосчастной, самой долговременной ее обитательницей. Работа рано или поздно доканывала увечного, умалишенных либо продавали по дешевке, либо они сами кидались на нож. В лачуге ненадолго появлялись новые жильцы. А она оставалась. Оставалась у себя дома.
«Он был славным, добрым человеком, этот доктор Аладар Фюрст. И он первым пал в этой большой войне от рук врага, всемирного врага. Никто не знает об этом первом бойце, павшем смертью храбрых, и он не получит медали за отвагу. А это ведь нечто большее, чем просто гибель на войне…».
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
Американка Мадлен Миллер, филолог-классик и шекспировед, стала известна читателям всего мира благодаря своему дебютному роману “Песнь Ахилла”. “Цирцея” тоже уходит корнями в гомеровский эпос и так же завораживает неожиданной реконструкцией личной истории внутри мифа. Дочь титана Гелиоса, самого солнца, Цирцея растет в чертогах отца одинокой и нелюбимой. Божественное могущество ей недоступно, но когда дает о себе знать ее непонятный и опасный дар, боги и титаны отправляют новоявленную колдунью в изгнание на необитаемый остров.
Популярная французская писательница Кристин Фере-Флери, лауреат престижных премий, начала печататься в 1996 году и за двадцать лет выпустила около полусотни книг для взрослых и для детей. Ее роман “Девушка, которая читала в метро”, едва выйдя из печати, стал сенсацией на Лондонской книжной ярмарке 2017 года, и права на перевод купили сразу семь стран. Одинокая мечтательница Жюльетта каждый день по утрам читает в метро и разглядывает своих читающих попутчиков. Однажды она решает отправиться на работу другой дорогой.
Кто из нас не зачитывался в юном возрасте мифами Древней Греции? Кому не хотелось заглянуть за жесткие рамки жанра, подойти поближе к античному миру, познакомиться с богами и героями, разобраться в их мотивах, подчас непостижимых? Неудивительно, что дебютный роман Мадлен Миллер мгновенно завоевал сердца читателей. На страницах «Песни Ахилла» рассказывает свою историю один из самых интересных персонажей «Илиады» – Патрокл, спутник несравненного Ахилла. Робкий, невзрачный царевич, нечаянно убив сверстника, отправляется в изгнание ко двору Пелея, где находит лучшего друга и любовь на всю жизнь.
«Счастливые люди читают книжки и пьют кофе» — роман со счастливой судьбой. Успех сопутствовал ему с первой минуты. Тридцатилетняя француженка Аньес Мартен-Люган опубликовала его в интернете, на сайте Amazon.fr. Через несколько дней он оказался лидером продаж и очень скоро вызвал интерес крупного парижского издательства «Мишель Лафон». С момента выхода книги в июле 2013 года читательский интерес к ней неуклонно растет, давно разошелся полумиллионный тираж, а права на перевод купили 18 стран.Потеряв в автомобильной катастрофе мужа и маленькую дочку, Диана полностью утратила интерес к существованию.