Подземная одиссея - [17]

Внимание привлекает относительно целое здание, а главное — дверь нетронута и закрыта.

Прикрывая друг друга, идём к нему. Оно вырастает на глазах и нависает над головами как нечто несокрушимое. Сложено из металлизированных блоков, но и на них видны оспины от когда-то пролетевшей войны.

Утыкаемся в дверь. Замков не видно, открыть не можем.

— Здесь есть секрет, — внимательно осматриваю бронированную поверхность.

— Дай лазером попробую, — Семён бесцеремонно выхватывает у меня оружие, теснит меня — тонкий луч ползает по поверхности, но она даже не нагревается.

— Не трать заряд, — я отбираю у него бластер, — если её можно было бы прожечь лазерным лучом, сделали бы давно.

— Как же открыть?

— Может, приложить, куда-нибудь палец, она сосчитает ДНК и чудесным образом распахнётся? — пытаюсь острить я.

— На ней нет пластины, куда следует приставить палец, — изучив всю дверь, серьёзно замечает Семён.

— Тогда она не здесь открывается, — подытожил я.

— И где же?

— С какого ни будь бункера. Он должен находиться неподалёку.

— А вдруг волшебное слово, надо сказать, — шутит Семён.

— Именно: «Сезам откройся».

— Типа того.

— Хорошо, ты пока поговори с дверью, а я бункер поищу.

Осматриваюсь. Вокруг одни развалины. Крошево из камня и металла заполоняет всё пространство. Мёртво и жутко. Но и сюда пробралась жизнь, кое-где растёт полупрозрачный кустарник — бесцветные стебельки моментально съёживаются от направленного на них света, им не нравится, что их тревожат, а некоторые из них, выплёвывают в нашу сторону, капельки зеленоватой жидкости, не надо быть провидцем, чтобы понять — это яд.

— Интересная флора, — Семён увернулся от целого града смертоносных капелек. — А какая ж здесь фауна?

— Философский вопрос, — ухмыляюсь я, — как пить дать, не хуже этих растений. Всё здесь пронизано голодом, и не мудрено, жить в полной темноте, хрен что отыщешь.

— Не так уж здесь темно, — Семён поднимет взгляд к тёмным сводам, — свечение хоть и скудное, но есть.

Я пригляделся и замечаю сполохи призрачного огня, где-то на камнях гнездятся бесчисленные колонии фосфоресцирующих бактерий.

— Освещение есть, но не для наших глаз… хотя, привыкнуть можно, но свет бластера пока выключать не стоит, — я вздыхаю, скоро разрядится аккумуляторная батарея и… будем привыкать к темноте, а если не адаптируются глаза к почти полному мраку, нас ждёт смерть.

— Как же там Светочка и Игорёк, где они сейчас? — Семён с усилием подавил в себе всхлип, весь окаменел и стал походить на бронзовую статую.

— Тоннель, по которому они поехали на вагонетке, имеет хороший наклон вниз, они где-то там, — я ткнул пальцем в пол.

— Ужасно, — только и смог проговорить мой друг.

Я захожу за угол дома. Семён догоняет меня. Идём по мраморным плитам вдоль стены. В стороны разбегаются белые насекомые. Скорпион угрожающе поднял почти прозрачный хвост, блеснул красными глазами и боком вполз в щель между камнями. Счастливый, с горечью подумал я, он уже дома.

А дальше оказывается пустырь, если это можно так назвать. На нём растёт мох, кусты, похожие на глубоководные, мясистые водоросли, грибы на тонких ножках — все это растительное царство с жадностью вытягиваются вслед за нами. В раздражении полоснул по ним мечом. Со злорадством наблюдаю, как они съёживаются и прячутся в камни. С необъяснимой радостью давлю их ногами и получаю от этого несказанное удовлетворение.

— Не надо, они живые, — неожиданно произносит Семён.

Я опешил и нехотя отвожу ногу от смятых растений. Странно, но они мгновенно перестают плеваться ядом, словно поняли, с нами лучше не связываться.

Блестят как серебро лужицы воды. Вдали неясно виднеются контуры природной пещеры со своими неизменными атрибутами, сталагмитами и сталактитами.

— Нам там делать нечего, — замечаю я заинтересованный взгляд друга и иду в обход дома.

С другой стороны, здание стоит у большого тоннеля. Тускло поблёскивают рельсы, на боку лежит разбитая вагонетка, внутри тоннеля идёт перрон, а по бокам чернеют двери и входы в другие ответвления.

— Целая подземная страна, — шепчет на ухо Семён.

— Причём обитаемая, — я прислушался к тихим звукам, вкрадчиво доносящихся из темноты тоннеля, там, где виднеются завалы из металлолома и рухнувших стен.

— А не наши ли это знакомые? — Семён привычным движением скидывает с плеча топор.

— Кого имеешь в виду?

— Тех, которые на нас недавно напали. Вдруг они знают обходной путь и теперь преследуют нас.

С сомнением качаю головой и даже кривлю губы: — Исключено, они смертельно боятся этих мест, иначе не сбили бы резьбу на маховике и не дали нам уйти… о, как та старуха улыбалась, до сих пор кровь стынет в венах.

— Весело, — мрачнеет Семён.

— Обхохочешься, — охотно соглашаюсь я и продолжаю вслушиваться в непонятные звуки, а бластер держу у пояса, в любой миг готов послать в ту сторону смертоносный луч.

— Жуть как тянет посмотреть, что там, — от волнения Семён раздувает ноздри, костяшки пальцев побелели, так сильно сжимает он рукоятку топора.

— А мне нет, — усмехаюсь я. — Совсем не появляется желание лезть в те завалы.

— Гляди, ящики какие-то лежат.

— А вот это уже интересно, — соглашаюсь я, — но мне совсем не нравиться запах, который оттуда доносится.