Подземелья Хейвена - [6]

Декстер помолчал.

– Сегодня утром, – продолжал он, – заключенным показалось, будто их никогда еще не кормили такой гадостью, и во время завтрака они словно волки набросились на стражников. Бунт стремительно разрастался и у нас не хватило сил подавить его. Теперь мы уже потеряли половину тюрьмы. Заключенные построили баррикады на подходах к главным крыльям здания и швыряют оттуда чем попало в каждого, кто пытается приблизиться. Они даже подожгли крепость в нескольких местах, но слава Богу, чары, наложенные на стены, не дали огню разгореться. Никто еще не сумел сбежать, наша тюрьма надежна.

– Вы пытались вступить с ними в переговоры? – спросила Изабель.

– Да, пытались, но они и слушать ни о чем не желают. Только что мне прислали приказ из Совета занять оба крыла силой, пока слух о восстании не дошел до Королей. Но поверьте, это не самое страшное. К тем двум крыльям примыкает Преисподняя, третье крыло, где мы держим наших… не совсем обычных заключенных. Там у нас дожидаются суда порождения тьмы и злых чар. Преисподняя – это тюрьма в тюрьме, на нее наложены могущественные заклятья – единственное, что может удержать демонов. А сейчас мне сообщили, что среди бунтовщиков находится несколько колдунов, и если они сумеют проникнуть в Преисподнюю и освободить содержащихся там тварей, боюсь, вся городская Стража будет бессильна.

Хок и Изабель переглянулись.

– Но если дело так серьезно, – спросил Хок, – то зачем вы тратите время на нас? Вам нужен кто-то посильнее, например, Повелитель Битв или Дружина Молота.

– Да, – кивнул комендант, – я уже послал за Повелителем Битв, но он сейчас сражается с кем-то на Улице Богов. Послали также за Великой Ведьмой и за Дружиной Молота, они уже в пути. Когда они прибудут сюда, вы поможете им. Мне известно, что вы умеете находить выход из самых запутанных ситуаций. Положение такое отчаянное, что в пору цепляться за любую соломинку.

В дверь постучали и, прежде чем комендант успел ответить, в комнату вошла женщина и вслед за нею трое мужчин. Дверь захлопнулась за ними сама собой. Женщина властно взглянула на Декстера.

– Вы призвали Дружину Молота. Мы здесь, – ее взгляд остановился на Стражах. – Что они тут делают?

– Они будут работать с вами, – твердо произнес комендант, пытаясь овладеть ситуацией. – Повелитель Битв задерживается, а эти двое…

– Я знаю их, – женщина холодно кивнула Хоку и Изабель. – Я Джессика Винтер, начальник Дружины. Вот мои помощники: Стюарт Барбер, оруженосец, Джон Макреди, парламентер, Шторм, мой маг. Позвольте считать церемонию представления оконченной, формальности этикета подождут. У нас много дел впереди, а время летит быстро. Нет, комендант, вы останетесь. Не волнуйтесь, через несколько часов порядок в тюрьме будет восстановлен. Да, если прибудут другие Стражи, пусть они не путаются под ногами.

Она одарила Декстера ледяной улыбкой и покинула кабинет, сопровождаемая своими людьми. Хок и Изабель кивнули ему на прощание и поспешили следом. Джессика уверенно шла по запутанным тюремным коридорам, а Хок, пользуясь случаем, исподволь изучал своих новых товарищей. Он знал их понаслышке, но никогда не встречал лично.

Винтер была маленькой изящной женщиной с холодными, спокойными манерами, напоминавшими Хоку спокойствие змеи. Она великолепно выглядела в свои тридцать два года, и Хок знал, что Джессика уже дважды была замужем, а теперь ходит в невестах в третий раз. Двигалась и говорила она отрывисто и повелительно, и могла быть очаровательной или грозной в зависимости от настроения. Джессика носила простую одежду воина, ее грубые полотняные штаны были вытерты на боку до блеска от постоянного соприкосновения с кожаными ножнами меча. В Дружине она состояла уже семь лет, из них два года начальником. Винтер умела добиваться победы и делать выводы из неудач, превращая даже их в бесценный опыт. Ее Дружину обычно вызывали тогда, когда уже не оставалось никакой надежды поправить дело, но Джессика смогла сделать на этом имя, находя решение в самый последний момент. О ней ходила слава дерзкого и отважного командира – как раз такого, подумал Хок, который необходим сейчас. Хок подозревал, что положение даже серьезней, чем казалось вначале.

Он перевел взгляд на Барбера, оруженосца, и невольно почувствовал легкую зависть. Даже вышагивая по пустому коридору, среди друзей и соратников, Стюарт всем своим видом напоминал о битвах и опасностях. Высокий, крепко сложенный, не старше двадцати пяти лет, он весь состоял из мускулов, четко вырисовывающихся на его теле, даже когда Барбер расслаблялся. Широкий, угрожающего вида меч в кожаных ножнах и изрубленный панцирь, кое-как скроенный в нескольких местах, дополняли его портрет. Удлиненное лицо Стюарта обрамляли черные волосы, коротко подстриженные на военный манер. Барбер постоянно хмурился, но это делало его скорее задумчивым, чем свирепым.

Парламентер Джон Макреди походил на милого старого дядюшку. Его работой было беседовать с людьми, а если он оказывался бессилен, Джессика спускала с цепи Барбера. Макреди, казалось, излучал спокойствие и доброжелательность. Со своей неизменной улыбкой, он мог убедить кого угодно и обладал даром приковывать к себе всеобщее внимание. Макреди уже начинал лысеть и старался скрыть это, изобретая замысловатые прически. Со всеми он был вежлив, ласков, и казалось, ничто не может рассердить парламентера. Хок, однако, поклялся про себя взбесить при случае этого невозмутимого толстяка, потому что не очень-то верил тем, кто все время улыбался.