Подвойский - [41]

Практика подтверждала верность этих установок. Н. И. Подвойский с тревогой наблюдал, как беснуются толпы обывателей, захлестнутых мутной волной шовинизма. Это была типичная картина первых месяцев войны. На улицах Петрограда почти ежедневно устраивались спровоцированные властями, «ура-патриотическими» организациями и охранкой «патриотические» шествия с иконами, портретами царя, трехцветными флагами, громким пением «Боже, царя храни». «Как тогда, в 1905 году, в Ярославле», — с горечью думал Николай Ильич. Мелкие и средние хозяйчики, приказчики, вперемешку с черносотенцами и явными уголовниками, подбадриваемые полицией, осененные крестом священников, чинили суд и расправу над теми, кто не проявлял достаточного «патриотизма». Их избивали тут же, на мостовой, в конках, в трактирах и магазинах. Всякие попытки сознательных рабочих протестовать против войны пресекались разъяренной толпой «патриотов» при полном бездействии полиции.

Но Николай Ильич знал, что этот «патриотический» угар пройдет скоро. Ведь обыватель и мелкий лавочник от войны не получат ничего. И деревня, отправившая на фронт миллионы своих сыновей, проснется очень скоро. Теперь главное — быстрое восстановление партийных организаций и развертывание революционной работы. На это и были направлены силы большевиков. Партийные организации, ушедшие в подполье, перестраивались.

Однако в полной мере эта перестройка стала возможной лишь в сентябре — ноябре, после того, как Ф. Н. Самойлов привез от В. И. Ленина «Тезисы о войне» («Задачи революционной социал-демократии в европейской войне») и был получен 33-й номер газеты ЦК РСДРП «Социал-демократ» с написанным В. И. Лениным Манифестом ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия». Эти документы внесли полную ясность. Они были размножены и обсуждены в партийных организациях. Николай Ильич столько раз зачитывал их и разъяснял, что его экземпляры вскоре пришли в полную негодность, но он не очень-то огорчался, ибо знал их наизусть.

Скромная должность Н. И. Подвойского, секретаря больничной кассы Путиловского завода, пришлась как нельзя кстати. Петербургский Комитет образовал в кассе свой нелегальный центр, возглавить который было поручено Николаю Ильичу. В числе прочего он' занимался и таким, пожалуй, самым сложным делом — учетом и распределением партийных работников. Состав их менялся непрерывно. Одних арестовывала полиция, других мобилизовали в армию, третьих посылали в провинцию с важными партийными заданиями… Работа была необычайно ответственной и трудоемкой. Николаю Ильичу требовался помощник. И тогда он принял решение. Чтобы его осуществить, он впервые за несколько недель вырвался в Куоккалу.

Дома Николай Ильич застал одну Нину Августовну.

— Где же Лева, Лида?

— Гуляют с няней, — ответила Нина Августовна.

— Подыскала?! — обрадовался Николаи Ильич. — Как вовремя! Нинуша! Мне нужен абсолютно надежный помощник, которому я доверял бы как самому себе.

Нина Августовна поняла, что привело его в Куоккалу.

— Теперь я готова, Николушка, — ответила Нина Августовна. — Мне уж самой невмоготу на даче сидеть…А вот и наши пришли! Познакомься.

В комнату вбежал Лева и бросился к отцу. На пороге появилась молодая девушка с Лидой на руках. Николай Ильич подхватил дочку и с улыбкой протянул руку девушке.

— Здравствуйте, меня зовут Николай Ильич!

— А меня Маша, — оробела девушка.

— Маша? А как по батюшке? Петровна? Значит, никакая не Маша, а Мария Петровна! Это лучше для вас, для нас и для детей, а то тоже Машей звать будут.

Так вошла в семью Подвойскпх молодая деревенская девушка Мария Петровна Боборыкина. Вошла навсегда, потому что очень скоро она стала равноправным членом семьи и не захотела уходить из нее до конца своей жизни. Она разделяла с Подвойскими все их радости, горести и утраты.

…Нина Августовна была оформлена техническим работником страховой больничной кассы Путиловского завода. Но главным ее делом была работа в нелегальном центре Петербургского Комитета. Уже через несколько дней она в полную силу помогала Николаю Ильичу: собирала данные о работе многочисленных партийных организаций Петрограда, следила за перемещением работников, выявляла нужды и просьбы к Петербургскому Комитету местных организаций. Николай Ильич сосредоточился на вопросах, требовавших ответственных решений, согласования с членами Петербургского Комитета, который с начала войны практически выполнял функции Русского Бюро ЦК. Согласование, к слову сказать, было делом отнюдь не простым, потому что состав ПК из-за полицейских репрессий менялся. Николай Ильич тратил уйму времени, отыскивая то одного, то другого члена ПК, а ими были: А. А. Андреев, М. И. Калинин, В. В. Куйбышев, И. М. Москвин, С. Г. Рошаль, А. К. Скороходов, Н. Г. Толмачев, И. Д. Чугурин, К. И. Шутко и другие.

…Однажды в Петроград нелегально приехал бежавший из ссылки М. В. Фрунзе. В поисках контактов с Петербургским Комитетом он, по совету своего старого товарища, пришел в больничную кассу Путиловского завода. Н. И. Подвойский сразу узнал этого подвижного и энергичного, с умными, дерзкими глазами круглолицего крепыша — «Трифоныча», «Арсения» — и очень обрадовался встрече. Вспомнили совместную работу в Иваново-Вознесенске, первый Совет. Н. И. Подвойский рассказал, что в Иваново-Вознесенске прошли массовые аресты, комитет разгромлен — 10 августа за одну ночь было арестовано 19 активных большевиков. Выслушав Николая Ильича, М. В. Фрунзе тут же решил ехать в Иваново-Вознесенск. Но Подвойский покачал головой: