Подвойский - [116]

Николай Ильич вновь поднялся на трибуну.

— Доброе дело решили, селяне! Добрый наказ составили! За ночь наркомат отпечатает его и раздаст вам. Везите свое решение по всей Украине, доведите до каждого селянина! А мы повезем его на Южный фронт и доведем до каждого бойца. Пусть крепнет дружба селян и Красной Армии! Вашу помощь сдавайте прямо в- ближайшие военкоматы. Им сегодня же будет послан приказ, чтобы они формировали новые роты и эскадроны для защиты нашей родной Советской власти…

В перерыве Г. И. Петровский попрощался с уезжавшим Н. И. Подвойским:

— А ты все такой же, Николай Ильич, — улыбаясь, сказал Григорий Иванович. — Все тебе мало, все раскручиваешь. Вон как со знаменами-то повернул!

— Чужим потом не нагреешься, — отшутился Подвойский. — Время такое, Григорий Иваныч! Мужики в нашей Кунашовке говорили: «Живи не як хочеться, а як можеться». Вот я и делаю, что могу.

— Ты и мужицкую поговорку на свой лад повернул, — рассмеялся Петровский. — …А когда на Южном фронте будешь, не обходи Советы, помогай. Ты член ЦИК, особого мандата тебе не нужно.

— Хорошо. В СНК тоже так сказали. — Подвойский стал серьезным. — Что касается порыва селян помочь Красной Армии, то это скорее крупный результат новой политики союза с середняком, чем наша заслуга. Ведь ясно, что середняк всколыхнулся, а бедняку, незаможним крестьянам такая помощь не под силу. Надо скорее доводить новую политику и осуществлять ее, тогда больше будет таких порывов и меньше крови.

Опыт политического, партийного работника многократно помогал Н. И. Подвойскому на Украине выходить из очень непростых ситуаций. — Однажды в Киеве взбунтовался 9-й красноармейский пехотный полк. Кулацко-эсеровские элементы сначала шептали, а потом, осмелев, во весь голос стали заявлять, что комиссары грабят народ, хотят у крестьян все отобрать и отправить в Россию, а красноармейцам не дают ни хлеба, ни обмундирования — все тащат себе. В результате этой враждебной агитации полк отказался выступить на фронт, на боевые позиции. Командование гарнизона подняло по тревоге курсантов и сформировало отряд для разоружения полка.

Николай Ильич, узнав о случившемся, принял другое решение. Он понимал, что красноармейцы не враги. Они обмануты и запутаны. Николай Ильич взял сына Леву (семья в это время жила вместе с ним в Киеве) и поехал в полк. Появление безоружного и без охраны наркома, да еще с сыном, произвело сильное впечатление. Николай Ильич поднялся на возвышение и молча встал перед толпой взбудораженных, взвинченных солдат — высокий, до чрезвычайности худой, с изможденным лицом. Рядом с собой поставил бледненького, худенького, босоногого Леву.

— Вот я, нарком, — обратился он к красноармейцам. — Вот мой сын. Разве похоже, что мы питаемся или одеваемся лучше вас?

Красноармейцы притихли.

— Это Деникин говорит, это кулаки-мироеды говорят, что пришли кацапы и хотят ограбить Украину, — продолжал Николай Ильич. — Но ведь курский и орловский бедняк идет на Украину не как враг! Нет! Он пришел и проливает тут свою кровь, чтобы помочь украинскому крестьянину выгнать помещика, фабриканта, иноземцев.

Что получится, если революция остановится на полпути? Если опять вернутся помещики и капиталисты и начнут мстить рабочим и крестьянам за отнятые богатства? Нам всем нелегко. Но у нас путь только один — завоевать победу!

Николай Ильич не укорял красноармейцев. Он объяснял им, что свое, кровное дело они могут отстоять только сами и только в борьбе. Искренность, убежденность Николая Ильича возымели действие. Едва он кончил, красноармейцы сами скрутили наиболее злобных провокаторов и выставили их перед Подвойским.

Полк разоружать не пришлось. Он в тот же день в полном порядке выступил на фронт.

Организация воспитательной работы в войсках была одной из главных забот Н. И. Подвойского. По его инициативе только в марте — мае 1919 года в Красной Армии Украины было создано около тысячи библиотек, красноармейских клубов, театров, концертных групп. За это время в войска было отправлено более двух миллионов экземпляров книг, плакатов, листовок, около трех миллионов экземпляров газет, налажена работа 16 редких тогда киноустановок. Николай Ильич требовал не только от комиссаров и политработников, но и от командиров, штабистов, чтобы воспитательная работа в войсках шла непрерывно, а агитационно-пропагандистские мероприятия были непременно связаны с задачами и жизнью подразделений.

«Размах и фантазия у Николая Ильича были безграничны, — писал один из руководителей издательского дела на Украине, член партии большевиков с 1917 года Н. И. Наумов. — В киевский период Николай Ильич был загружен неимоверно, спал по 3–4 часа в сутки, но находил время, чтобы зайти ко мне в Редиздат и убедиться лично, что потребности фронта и тыла в литературе будут обеспечены… Откровенно должен сказать, что я нещадно эксплуатировал Николая Ильича как докладчика, приглашая его всюду, где, по моему мнению, требовался самый лучший оратор, и Николай Ильич никогда не отказывался от выступлений, несмотря на усталость, недосыпание и недоедание».

Плоды трудов Н. И. Подвойского и его соратников из Наркомвоена были налицо. К 1 июля 1919 года Красная Армия Украины насчитывала 188 тысяч человек. В частях была налажена партполитработа. Создана централизованная система снабжения. Наркомвоен Украины только Южному фронту направил более 70 тысяч бойцов, обеспечивал Украинский фронт, выделил десятки тысяч красноармейцев для охраны важнейших объектов республики. Но ситуация на фронтах гражданской войны все более обострялась. Контрреволюция при прямой помощи и активной поддержке английских, французских, американских, японских интервентов сумела сколотить огромные армии и двинуть их в наступление: на востоке — полчища Колчака, на юге — Деникина, на севере — Миллера, в Прибалтике — Юденича. Страна оказалась в огненном кольце. Обстановка требовала не просто огромных, а отчаянных усилий.