Подводный фронт - [93]

К нам поступил отчет о боевой деятельности бригады подплава за последний квартал 1943-го. Данные, приведенные в нем, говорили, что результативность боевых походов в октябре — декабре резко возросла. Было совершено 32 торпедные атаки, 19 из которых оказались успешными. Из небольшой диаграммы, приобщенной к отчету, можно было увидеть, что это больше, чем то, что удалось черноморским подводникам за весь 1942 год.

Успешно начали они и 1944-й. Подробно, не скрывая горделивых ноток в голосе, контр-адмирал Павел Иванович Болтунов докладывал мне о метких, снайперских, атаках капитанов 3 ранга Г. Е. Карбовского, Б. В. Гремяко, капитан-лейтенантов А. Н. Кесаева, Я. К. Иосселиани, И. Я. Трофимова. По всему чувствовалось — дело у черноморцев пошло.

В отличие от своего коллеги куда более сдержан и лаконичен был в те январские дни начальник подводного плавания КБФ. И дело не только в том, что Андрей Митрофанович Стеценко по своей натуре был человеком немногословным. Увы, балтийцы вот уже несколько месяцев не топили вражеских кораблей и судов: фашисты, израсходовав огромные силы и средства, сумели создать непроходимый противолодочный рубеж. При попытке форсировать его весной и летом 1943 года одна за другой погибли сразу несколько подводных лодок. Стало совершенно ясно, что просто бессмысленно рисковать людьми и кораблями. Командование приняло решение прекратить посылку лодок в Балтийское море. Для борьбы с морскими перевозками врага использовалась теперь лишь торпедоносная авиация.

Это, однако, не означало, что балтийские подводники с той поры бездействовали. Нет, они и в этих условиях делали все, что было в их силах. «Малютки», скажем, не раз выходили на Гогландский плес и в Нарвский залив, где высаживали разведывательные группы. Много времени и сил экипажи лодок отдавали ремонту, боевой подготовке. Конечно, можно было понять досаду подводников: наши войска громили фашистские полчища под Ленинградом, а им приходилось заниматься большей частью обыденными делами. Но мы верили: звездный час балтийских подводников еще впереди.

В конце января я с особым нетерпением ждал вестей с Северного флота. Здесь в период с 16 января по 5 февраля проводилась операция разнородных сил флота по нарушению вражеского судоходства. Та самая «РВ-1», о которой мы вели речь с В. П. Карпуниным еще в ноябре.

Замысел операции мне был хорошо известен, ведь он рождался в штабе Северного флота еще при моем участии. Мыслилось, что в атаках по вражеским конвоям вместе с подводными лодками примут участие эсминцы, торпедные катера, а также авиационные части и береговые батареи. При этом развертывание подводных лодок предполагалось осуществить совершенно по-новому.

Мы все чаще стали замечать, что гитлеровцы уже привыкли к тому, как действуют наши подводники, хорошо знали, что лодки несут патрулирование главным образом вблизи берегов, а когда подходит время пополнять аккумуляторные батареи, отходят в районы зарядки. Словом, враг начал приспосабливаться, менял тактику. Теперь он осуществлял проводку конвоев по наиболее безопасным фарватерам. Время от времени его суда отстаивались в глубинных фьордах. Заметно усилилось авиационное противодействие нашим лодкам.

Откровенно говоря, нас уже не удовлетворяли отдельные, разрозненные удары по вражеским конвоям, хотелось добиться большего — полностью разгромить хотя бы один-два конвоя, хотя бы на время прервать перевозки противника. Вот и появилась идея развернуть лодки не у берега, а милях в 25–30 от него. А с получением информации с самолета-разведчика или берегового радиоцентра о приближении вражеского конвоя выйти на курс его движения и нанести ряд последовательных ударов. Каждому командиру при этом представлялась полная свобода маневрирования для перехвата противника. Не исключалась одновременная атака конвоя несколькими лодками.

Операция тщательно готовилась. На флоте разработали соответствующие документы: боевой приказ, дополнительное боевое наставление, плановую таблицу, схему связи. Под руководством комбрига И. А. Колышкина была проведена оперативно-тактическая игра с участием командиров кораблей.

И вот 16 января Карпунин доложил, что развертывание подводных лодок началось. Всего для участия в «РВ-1» было выделено девять лодок. Две из них должны были вести непрерывную разведку в районе Гаммерфест, Порсангер-фьорд, остальные составляли ударную группу.

Следить за всеми перипетиями операции из Москвы было, конечно, трудно, но доклады о потоплении вражеских судов поступали к нам сразу же. Первой успеха добилась «М-201» капитан-лейтенанта Н. И. Балина. 19 января она потопила вражеский транспорт двухторпедным залпом. В последующие дни поступили сообщения об успешных атаках Г. И. Щедрина, Л. И. Городничего, В. Н. Хрулева, молодого командира «М-108» капитан-лейтенанта И. И. Юдовича.

Ну а подробности уже в начале февраля мне доложил В. П. Карпунин, прибывший в Главморштаб. Он, кстати говоря, непосредственно участвовал в боевых действиях, выходил в поход на «С-56». В походе этом не все складывалось удачно. В самом начале его при атаке конвоя последовал досадный промах — торпеды прошли мимо цели. Потом «эска» встретила фашистский эсминец, подверглась сильной бомбежке. Но в конце концов ей все же удалось потопить крупный танкер.