Подводный фронт - [8]

В день возвращения «М-174» в Полярный по проложенному ею маршруту отправилась другая «малютка» — «М-172». Повел ее в море капитан-лейтенант И. И. Фисанович. До войны Израиль Ильич служил у нас в бригаде флагманским штурманом. Потом был направлен на учебу. И вот — боевое крещение в роли командира лодки.

Как обычно, в первый боевой поход молодого командира должен был сопровождать кто-то из опытных наставников. Я решил поручить эту миссию командиру «щучьего» дивизиона И. А. Колышкину. Хоть Фисанович и не его подчиненный, но Иван Александрович сам просил меня об этом походе. Ему не давала покоя та неудачная атака, совершенная моисеевской лодкой, атака в гавани Вардё. Сколько раз, вспоминая ее, Колышкин сетовал:

— Тесновато нам было тогда на «щуке» маневрировать в узком фьорде. Куда ни глянь — всюду скалы. Не повернуться. А вот «малютка» чувствовала бы себя там куда вольготнее…

Итак, И. А. Колышкин шел в море на «малютке». Да не просто в море, шел как раз с заданием прорваться во вражеский порт — в залив Петсамовуоно.

19 августа «М-172» прибыла на свою позицию на подступах к Петсамовуоно. Колышкин и Фисанович решили не торопить события. «Малютка» прошла раз, Другой вдоль берега на расстоянии в несколько кабельтовых. Подводники изучали подступы к заливу. Ночью отошли мористее, зарядили аккумуляторные батареи и утром 21 августа пошли на прорыв. У входа в Петсамовуоно гидроакустик старшина 2-й статьи Анатолий Шумихин — один из лучших гидроакустиков в бригаде — услышал шум винтов малого корабля. Тот периодически стопорил ход. Ясно было, что это дозорный катер, ведущий поиск подводных лодок с помощью шумопеленгатора Фисанович решил перехитрить противника. Когда шум винтов катера затихал, он останавливал электромоторы; как только шум возобновлялся, пускал их вновь Таким образом и разошлись с вражеским дозором без осложнений.

В 13 часов 45 минут у северо-западного причала Линахамари подводники обнаружили фашистский транспорт. Часть груза, видимо, с него была уже выгружена, и нос судна приподнялся, обнажив красную от сурика подводную часть. Целясь по трубе, Фисанович произвел выстрел одной торпедой. Вскоре в отсеках был услышан глухой взрыв.

На обратном пути «малютка» вновь натолкнулась на вражеский противолодочный дозор, но и в этот раз благополучно проскочила мимо. Уже держа курс в открытое море, подводники услышали за кормой разрывы бомб. Их преследовал бессильный в своей ярости враг. Примечательно, что выходила из залива «М-172» в подводном положении. Фисанович при этом ориентировался только по данным гидроакустики. Это был первый подобный случай на флоте.

Поздно вечером, следующего дня, когда лодка находилась на перископной глубине, зоркий Фисанович разглядел в перископ на фоне темного 6epeгa движущееся размытое пятно. Это было вражеское судно. «Малютка» вышла в атаку. Через несколько секунд после того как была выпущена торпеда, раздался звонкий, с россыпью взрыв. Командиру, правда, не удалось пронаблюдать в перископ результат атаки, но А. В. Шумихин доложил, что после взрыва шум винтов вражеского судна прекратился. Были основания полагать, что и оно уничтожено.

23 августа «малютка» вернулась в родную базу. И снова было оживленно на пирсе. Снова у всех в бригаде было праздничное настроение. Снова улыбки, цветы, поздравления с победой. Моряки обступили Колышкина:

— Ну, Иван Александрович, давайте подробности…

Колышкин только улыбается:

— По всем вопросам — к Фисановичу. Он лодкой командует. Он стрелял, он топил… У нас на Волге так говаривали ямщики: «Кто едет, тот и правит…»

Спору нет, Фисанович — герой дня. Всего месяц как принял лодку, а показал себя в походе настоящим, зрелым командиром Добрых слов заслужили и многие другие подводники. И все же зря скромничал Колышкин. В успехе «М-172» — доля его труда. Он, комдив, старший на борту, утверждал решения, принимавшиеся Фисановичем, умело, тактично, не подменяя командира и других специалистов, учил их боевому мастерству. Его же самого учить было некому. Ему не приходилось ждать каких-либо подсказок, помощи. Полагаться можно было в любых ситуациях только на свой опыт и свою интуицию.

Пройдет совсем немного времени после этого августовского похода — и Колышкин станет признанным асом подводных атак, известным не только на Севере, но и на других флотах Победы, достигнутые им в боях, станут привычными. Само присутствие Колышкина на борту подводники уже будут считать предвестником боевого успеха. А. Г. Головко скажет во время одного из разборов «Там, где Колышкин, там успех, там победа».

Мне лично всегда было по-особому радостно узнавать о новых и новых ратных свершениях Ивана Александровича К тому помимо естественного товарищеского чувства имелись и особые причины…

Мало кому известно это, но ведь незадолго до начала войны перспективность Колышкина как командира дивизиона подводных лодок была поставлена под сомнение. Среди прочих проблем, которые встали передо мной в январе 1941 года при знакомстве с делами бригады, была и такая, что делать с заключением прежнего комбрига капитана 1 ранга Д. А. Павлуцкого о несоответствии Колышкина занимаемой должности? Немалого труда стоило понять, что за этим вроде бы убедительно обоснованным словесным заключением на деле стояла вовсе не глубокая оценка деловых качеств и способностей человека, а недовольство чисто внешней стороной его поведения. Колышкин всегда был подчеркнуто вежлив, тактичен, внимателен по отношению к подчиненным, к младшим по званию, за что те питали к нему самые добрые чувства. В то же время Иван Александрович порой, скажем так, весьма смело держался с начальством, терпеть не мог служебного трепета, не говоря уж о подобострастии, и, если чувствовал свою правоту, никогда не останавливался перед тем, чтобы сказать слово наперекор. В бригаде нередко вспоминали, как он разговаривал с представителем вышестоящего штаба, наблюдавшим вместе с ним с пирса за швартовкой подводной лодки. Тому показалось, что командир ее действует неправильно.