Подводный фронт - [30]
В начале 1942 года фашисты громогласно объявили о том, что ими произведены большие минные постановки к востоку от двадцатого меридиана. Цель подобной «рекламы» была понятна — запугать наших подводников. Однако это не удалось. Бригада подплава, состоявшая уже из 21 подводной лодки, продолжала активные боевые действия.
Первой в 1942 году боевого успеха добилась «С-102» под командованием капитан-лейтенанта Леонида Ивановича Городничего. 10 января с борта ее поступила радиограмма о том, что в районе мыса Харбакен «эской» потоплен вражеский транспорт водоизмещением 2 тысячи тонн. Продолжая поход, «С-102» 14 января в Сюльте-фьорде обнаружила конвой в составе трех транспортов и пяти кораблей охранения. Последовал четырехторпедный залп — и ко дну пошли два транспорта. Лодке удался, так сказать, дуплет.
Атака «С-102» была столь поучительной, что разбор ее мы в бригаде решили провести в более широком, чем обычно, составе. На нем присутствовали не только флагманские специалисты, командиры дивизионов и подводных лодок, но и многие помощники командиров, командиры боевых частей. «С-102», правда, не первой на Севере добилась дуплета. Несколько ранее, в декабре, такая же удача улыбнулась экипажу «Щ-403» (командир капитан-лейтенант С. И. Коваленко). Но в том-то и дело, что тогда успешная атака стала действительно следствием удачи, счастливого стечения обстоятельств.[6] В данном же случае было проявлено мастерство, я бы сказал, в чистом виде. Для того чтобы занять позицию, с которой можно было нанести удар сразу по двум целям, Леониду Ивановичу Городничему пришлось весьма топко и изобретательно маневрировать. Тут, конечно, надо отдать должное и опытному подводнику капитану 3 ранга М. Ф. Хомякову, находившемуся на борту. Под руководством Михаила Федоровича «С-102» вместе с «С-101» осенью 1941 года совершили переход с Балтики на Север. И вот теперь он приступил к исполнению обязанностей командира уже нового дивизиона бригады, в который помимо «эсок» вошла еще и «Д-3», переданная сюда из дивизиона М. И. Гаджиева.
Разбор похода «С-102» мне было вести по-особому приятно. Приятно помимо прочего еще и потому, что провожал-то я «эску» в этот боевой поход, если честно признаться, с неспокойной душой. Январский выход на коммуникации врага был для экипажа «С-102» вторым по счету. А первый, о котором я вкратце уже упоминал, сложился очень неудачно. Попав в сильный шторм, лодка получила довольно серьезные повреждения, да еще и потеряла человека: дивизионного штурмана старшего лейтенанта Е. Г. Кальнина сильной волной смыло за борт.
Мы знали, что лодки типа С, которые вместе с другими пополнили бригаду, — хорошие, перспективные лодки. Они по многим параметрам превосходили «щуки»: и по вооружению, и по скорости надводного хода, и по глубине погружения. На них было четыре носовых и два кормовых торпедных аппарата, два орудия — одно 100-миллиметровое и одно 45-миллиметровое. Мы знали также, что «эски» в первые месяцы войны хорошо показали себя на Балтике. Но после неудачного похода «С-102» у многих возникли сомнения: а пригодны ли лодки этого типа для суровых условий Заполярья? Достаточно ли им, в частности, мореходности?
На Балтике, да и на Беломорской флотилии, где «сто вторая» проходила по пути в Полярный ускоренный курс боевой подготовки, Городничий и его экипаж считались одними из лучших. Подумалось: если уж лучшие так спасовали перед штормом, что же тогда остальные? Для того чтобы разобраться во всем этом, я и послал на «С-102» командира дивизиона М. Ф. Хомякова, которого хорошо знал по совместной службе на Балтике. Знал как человека очень дотошного и вдумчивого.
Хомяков обстоятельно вник во все проблемы «эски» и на разбор прибыл с совершенно конкретными предложениями.
— Для лучшей управляемости в штормовых условиях, — докладывал он, — на подводных лодках типа С необходимо сделать следующее: установить специальную штормовую цистерну, увеличить на пять-семь тонн объем цистерны быстрого погружения, увеличить высоту шахты подачи воздуха к дизелям…
То, что додумал за конструкторов Хомяков, требовало, конечно, основательной работы. И все же переделки, предлагавшиеся им, вполне реально было осуществить. Если и не сразу, не за один присест, то за два-три межпоходовых ремонта — вполне реально.
— Будем приспосабливать «эски» к Баренцеву морю, — сказал я, завершая разбор. — Ну а экипаж «С-102», похоже, уже адаптировался в новых условиях. Мне кажется, что своим дуплетом Городничий и его подчиненные доказали, что «эски» могут воевать на Севере. Или у кого-то еще остаются сомнения по этому поводу?
— Нет! — дружно прозвучало в ответ.
Вслед за «С-102» отличилась «К-23» капитана 3 ранга Л. С. Потапова, которая действовала в Порсангер-фьорде. 19 января на командный пункт бригады с «катюши» поступила радиограмма: «Артиллерийским огнем уничтожен транспорт противника…»
В походе «К-23» участвовал капитан 1 ранга В. П. Карпунин. Я с особым нетерпением ждал его возвращения. Знал, что Вячеслав Петрович вернется с ценными мыслям, наблюдениями, выводами. Хотелось их сверить, сопоставить со своими еще совсем свежими впечатлениями, полученными во время похода на «К-22». Тем более что «К-23», хоть и отправилась в другой район, задачи решала схожие: сначала ей надо было осуществить минные постановки, а затем крейсировать у баз противника, охотиться за его кораблями и транспортами.
