Подводный ас Третьего рейха - [51]

Кречмер уже достиг рубежа в 250 ООО тонн. Он стал первым командиром-подводником, которому это удалось. А значит, имел право требовать свое шампанское.

На следующий день Кречмер пригласил к себе Кнебель-Деберица и поручил ему организовать церемонию вручения подарка армейскому командованию. Дело в том, что не так давно ему были официально от армии вручены ноты музыкальной композиции, исполняемой военным оркестром, которая называлась «Марш Кречмера». Теперь Кречмер решил сделать ответный жест. Он приказал покрасить спасательный круг с танкера-«призрака» «Конч» и торжественно вручить его армейскому командованию. Церемония получилась довольно-таки впечатляющей. На нее явились штабные офицеры, экипажи подводных лодок и представители армии. Кречмер, отлично выглядевший в парадной форме, официально передал армейскому командованию спасательный круг. Представители немецкой радиовещательной компании потребовали разрешения записать церемонию, на что последовал решительный отказ Кречмера. Кроме того, он отказался и от интервью, на которых настаивали военные корреспонденты, получившие разрешение присутствовать на церемонии, чтобы потом написать о ней. Однако парни с радио оказались на редкость упорными и победили. При содействии Касселя матрос, стоявший позади Кречмера, получил микрофон, вмонтированный в наручные часы. Таким образом удалось записать каждое слово, произнесенное его командиром.

17 февраля Дёниц вызвал Кречмера к себе.

— Я хочу, чтобы ты еще раз обдумал мое предложение остаться на какое-то время на берегу. «U-99» выйдет в море через три дня. У меня еще есть время назначить другого командира.

— Я уже решил.

— Хорошо. Насколько я понимаю, Петерсон будет исполнять обязанности младшего лейтенанта. Завтра прибудут два курсанта. Возьмешь их в море на несколько недель.

В то утро четыре курсанта выехали из Киля, имея назначения на различные корабли в Лориенте. Но во время пересадки в Гамбурге один из них, высокий светловолосый восемнадцатилетний юноша по имени Фолькмар Кёниг, чрезвычайно гордый тем, что ему предстояла служба на подводном флоте, разминулся со своими товарищами и опоздал на поезд. В результате он прибыл в Лориент на сутки позже. Выслушав в штабе несколько весьма нелестных слов в свой адрес, он узнал, что назначен на лодку «U-47», которой командовал Прин. Но «U-47» уже ушла в море, и Кёнигу было приказано явиться на «U-99». Он встретил Кречмера на причале, поприветствовал командира и доложил о своем прибытии. Кречмер окинул юношу внимательным взглядом и поинтересовался:

— Что, по твоему мнению, тебе известно о подводных лодках?

Такая встреча привела молодого курсанта в замешательство. Но он неоднократно слышал, что Кречмер, хотя и является приверженцем строжайшей дисциплины, разумный и справедливый человек и что попасть в его команду считается большой удачей.

— Я знаю только то, чему можно научиться в училище, сэр.

— Что ж, думаю, в первом рейсе ты начнешь учить нас, как следует воевать, — вздохнул Кречмер, — но я быстро выбью эту дурь из твоей головы.

С этими словами Кречмер ушел, оставив Кёнига в полном недоумении.

На борту «U-99» юношу встретил старший матрос Рабан, который первым делом спросил:

— Ты видел капитана?

— Да. Не могу сказать, что он мне обрадовался.

— Забудь. Просто ему не до тебя.

В тот же день Кёнига послали в штаб изучить расположение в Северной Атлантике остальных подводных лодок, вышедших в море ранее. Дежурный офицер показал ему большую карту с маленькими булавками на ленточках, которые представляли собой подлодки. Кёниг в изумлении разинул рот. Он ожидал увидеть карту, сплошь утыканную булавками. Карту-то он действительно увидел, но вот булавок из нее торчало ровно четыре штуки.

— Неужели это все лодки, которые сейчас в Атлантике? — спросил Кёниг дежурного офицера. — А где же остальные?

— Не говори глупости, — флегматично ответствовал штабист. — Какие еще остальные? У нас почти никогда не бывает в этом районе больше кораблей.

Так Кёниг лишился одной из своих главных иллюзий.

19 ноября, после окончания тренировок, Прин уходил в поход. «U-47» должна была выйти в море рано утром. Прин появился на причале в аккуратном кожаном плаще. Играл оркестр, повсюду толпились солдаты и матросы с других лодок, пришедшие проводить «U-47». Молодая девушка преподнесла капитану букет камелий. Он вытащил один цветок и галантно протянул ей, а другой продел в петлицу. Командиры других лодок пришли пожелать Прину удачи. Среди них был и Кречмер.

— Эй, малыш, — Кречмер назвал Прина старым, полузабытым прозвищем, — через пару дней я последую за тобой. Не забудь подготовить мне хорошенький конвой.

— Обязательно, — рассмеялся Прин, — предоставь это дело папочке, и он непременно что-нибудь разнюхает.

— Удачи тебе, — сказал Кречмер, крепко пожимая товарищу руку, — и хорошей охоты.

— Спасибо, Отто. Знаешь, у меня странное предчувствие относительно этого похода. Мне кажется, он для всех нас будет очень много значить. Увидимся!

В тот вечер Кречмер пригласил нескольких офицеров на прощальную вечеринку в небольшой, уютный ресторанчик в Понт-Авен, неподалеку от Лориента. Когда подали кофе и бренди, Кречмер закурил свою неизменную сигару и с улыбкой обратился к Баргстену и Эльфу. Он сказал, что больше не является их командиром, так как они в самом ближайшем будущем получат собственные лодки, и предложил им воспользоваться моментом и откровенно высказать все, что они думают о его методах командования. Это будет, по мнению Кречмера, неплохим уроком для новых офицеров.