Подводный ас Третьего рейха - [49]

Более того, его очень беспокоила мысль, что когда-нибудь это действительно может произойти, причем его согласия никто и не спросит.

Всего лишь один год отделял капитана «U-99», признанного аса подводной войны, от молодого и нетерпимого лейтенанта, принявшего под командование лодку «U-23». Но за этот год произошло слишком многое. На плечи неопытного юноши лег непосильный груз, а он выдержал и не сломался. Правда, это наложило отпечаток и на внешность, и на характер молодого человека. Его лицо обветрилось, его прорезали четкие линии ранних морщин. Волосы стали заметно тоньше и на лбу уже начали редеть. Вульгарная юношеская самоуверенность сменилась спокойной уверенностью в своих силах, которая приходит только со знаниями, с опытом. Но внутренне Кречмер был всегда напряжен, не позволял себе расслабляться, чтобы всецело соответствовать своей славе лучшего командира. Не делал он послаблений для себя и на берегу.

Его философия войны была несложной. В море он пребывал в мире с самим собой. Ему нравилось, что опасность может подстерегать его везде, скрытая предрассветной дымкой или клочком тумана. А на берегу он не мог даже представить своего места среди штабных денди. Тем более, что ему были чужды все без исключения виды интриг. В то же время у штабных офицеров, не знакомых с морем, зато до тонкостей изучивших бумажную работу, имелось достаточно времени, чтобы поднатореть в закулисных играх. Среди них он никогда бы не смог стать своим.

Во время боя Кречмер никогда не думал о том, что, по существу, является мощной разрушительной силой. Он всегда помогал людям с потопленных им кораблей, так как это соответствовало его понятиям о чести и долге. В свою очередь он ожидал, что, если придет его время, враг поможет и ему. Если бы он позволил себе предаться более глубоким размышлениям, то, вероятнее всего, не смог бы выдержать постоянного напряжения, в котором ежечасно и ежеминутно находится командир подводной лодки. Когда «U-99» шла по темным водам Атлантики к месту очередной атаки, у Кречмера не было времени задумываться о судьбах врагов и даже о судьбе своего экипажа. А после боя неимоверная физическая усталость, граничащая с полным изнеможением, создавала вокруг его мозга защитный экран, чтобы дать ему то, без чего он больше не мог обходиться, — спокойный сон. Такова была жизнь Кречмера, именно такую роль он избрал для себя в войне. И вот снова неприятное напоминание о том, что все может коренным образом измениться. Тем более, что Дёниц выдвинул очередной аргумент в затянувшемся споре.

— Ты постоянно находишься в море, с самого начала войны. И между прочим, ты — единственный из моих капитанов, который ни дня не работал на берегу. Думаю, ты обязан все еще раз обдумать и после отпуска доложить в Киле о переходе на новую должность.

— Это приказ?

— Ты сам знаешь, что нет. Но если ты будешь продолжать упорствовать, то, в конце концов, получишь приказ. Человек не может делать то, чему ты, похоже, посвятил свою жизнь, без отдыха. Хотя бы ради безопасности своего экипажа. Не забывай, что усталый капитан в море — это серьезная опасность.

Кречмер вздохнул и уставился в окно. Постоянное напоминание о необходимости сойти на берег очень угнетало его, причем именно в то время, когда ему, как никогда, хотелось радоваться жизни.

— Между прочим, — весьма, по его мнению, кстати вспомнил он, — Прин тоже постоянно в море, с самого начала войны.

— Знаю, — раздраженно фыркнул Дёниц, — значит, вас двое, и вы оба одинаково упрямы.

Кречмер отдавал себе отчет, что Дёниц от него не отстанет. В конце отпуска он снова возобновит попытки уговорить его остаться на берегу и сдать «U-99» другому командиру. Кречмер, неизменно холодный и безжалостный в бою, даже подумать без паники не мог о том дне, когда ему придется расстаться со своими людьми и с лодкой.

В Париже Дёниц покинул двух капитанов, предоставив им возможность развлекаться самостоятельно. Он только предупредил, что они должны явиться на следующее утро в штаб, чтобы продолжить поездку в Колонь, откуда Кречмер отправится уже один в родную Силезию. Два офицера всю ночь ходили по барам и клубам, не отказываясь от коньяка и изумительного французского вина. Спать им почти не пришлось. Поэтому, когда машина снова тронулась в путь, Кречмер робко поинтересовался у прекрасно отдохнувшего и расположенного поболтать Дёница:

— Не возражаете, если мы с Лютом немного вздремнем?

Не дожидаясь ответа, оба офицера синхронно уронили изрядно потяжелевшие головы на спинку сиденья и позволили глазам закрыться. Проснулись они уже на подъезде к Колони. Дёниц, которого весьма позабавила мысль, что его лучшие офицеры оказались гуляками, весело простился с Кречмером на железнодорожном вокзале.

Крюмхебель показался экипажу «U-99», который почти в полном составе присоединился к Кречмеру в отеле, настоящим раем. С помощью Дёница удалось решить вопрос об оплате проживания в отеле моряков штабом флота. Для жен и подруг установленный тариф был достаточно низким. После удушливой атмосферы лодки кристально чистый, морозный горный воздух пьянил и кружил головы. Потребовалось совсем немного времени, чтобы на серо-зеленые лица моряков вернулся румянец, а воспаленные глаза приобрели свой нормальный цвет и теперь искрились здоровьем и хорошим настроением. После недельного отдыха, во время которого Кречмер совершал каждое утро и каждый вечер долгие лыжные прогулки, к нему прибыл посетитель. Это оказался издатель из Берлина. Не теряя времени на рассказ о своем блестящем положении и связях в самых высоких сферах, он приступил к делу. Он желал, чтобы Кречмер срочно написал книгу о своих подвигах. Не больше и не меньше. Капитан «U-99» вежливо выслушал визитера и немедленно отказался. Незваный гость надменно улыбнулся.