Подводное течение - [38]

– Целый роман. Хоть сейчас кино снимай. Но меня интересуют деньги.

– Их у меня нет.

– Такую сумму невозможно истратить.

– А это смотря как жить.

Бабуля крепко сжимала пистолет в руках. Между нами было приличное расстояние – мне не на что было рассчитывать.

– Не тяжело такую пушку таскать в сумочке? Поди, и разрешения нет.

– Это медицинский пистолет. Он заряжен сильно действующим снотворным. Если в крови человека нет наркотика или алкоголя, оно безвредно. А ты выпила. Значит, не выживешь. Диагноз – сердечная недостаточность. Никакого следствия. И выстрела никто не услышит: пистолет пневматический. Так что выбор остается за тобой. Деньги в обмен на жизнь и свободу.

– Что вам проку от моей смерти, Алина Викторовна?

Упрямая старуха начала действовать мне на нервы, а храбрости я от коньяка набралась. К тому же она подслеповата и попасть в цель ей будет не просто. Была не была, подумала я и, опрокинув стол и прикрываясь им, как щитом, пошла в атаку. Старуха не успела ничего понять, как я опрокинула ее вместе с креслом. Пистолет упал на пол, я его подобрала и выстрелила противнице в затылок. Старуха обмякла и больше не шевелилась.

Не раздумывая, я выдернула иглу и выкинула в форточку. Я не знала, что делать дальше, и вышла в пустой коридор. Там никого не было. Увидев тележку для белья, у меня созрел план. Я вкатила тележку в номер, запихнула в нее старуху и вывезла в коридор. В самом его конце находился люк для грязного белья. Туда я и сбросила Алину Викторовну. Полет в четыре этажа, грохот от ударов по стенкам. Все! Была сиделка, и нет ее. Носовым платком я вытерла ручку тележки и дверцы люка. Затем вернулась в номер, навела там порядок и допила коньяк. Подобрала сумочку старухи, пистолет, пленку, все сложила в чемодан и ушла. Дежурная уже спала, и я покинула гостиницу незамеченной.

По дороге на вокзал мне тоже никто не встретился. Я купила билет до Москвы, но поезд отходил только на следующий день. Сдала чемодан в камеру хранения, устроилась в зале ожидания и тут же заснула.

Меня кто-то толкал. Я открыла глаза и увидела Гришку Фокина. Вот тут я испугалась не на шутку. Сынок сиделки вычислил меня за считаные минуты. Не повезло.

– Вам в гостинице места мало, Оксана?

Этот придурок улыбался, и я поняла, что у меня еще есть шанс.

– Перепутала время. Думала, что мой поезд в час ночи, а оказалось, в час дня. Но я так устала, что в гостиницу решила не возвращаться.

– Я сегодня патрулирую этот район. Давайте отвезу вас к нам домой. Чайку попьете, выспитесь, с мамой проститесь.

– Алина Викторовна, наверное, уже спит.

– Нет, она же ночная сиделка. Днем спит, а ночью бодрствует.

– Ладно, уговорили. Действительно, неудобно. Она столько для меня сделала, а я даже спасибо не сказала.

Мы вышли на привокзальную площадь, где стояла патрульная машина. Может, он притворяется заботливым, а сам повезет в КПЗ?

Но я привыкла к риску. Натуру не переделаешь.

9

Оба убийства объединили в одно производство, чем полковник Кулешов был очень недоволен. В тон ему подпевал Веня Скуратов. Репортер на деле проявил себя как отличный оперативник. Хотя Кулешов не имел права разговаривать с посторонними о следствии, находящемся в производстве, Скуратов был исключением. Да и чего греха таить, Скуратов подчас знал больше, чем следователи. И когда Кулешову звонили и говорили, что виделись с его помощником, то он понимал: речь идет о Скуратове. Потому что на самом деле должности помощника замначальника угро не существовало. У Скуратова нюх, рассуждал Кулешов, пусть работает. Делу он не мешает, а пользу приносит.

– Вы правы, Леонид Яковлевич, – рассуждал Веня, – дела разные. Их связывает только место преступления, черные чулки и вульгарный вид убитых женщин. К тому же эксперты не подтвердили, что жертвы были изнасилованы. На телах нет ни синяков, ни царапин. Половой акт и изнасилование – разные вещи. Обе молодые симпатичные девушки, почему они не могут иметь половых связей? Но у нас же теперь мода на маньяков и серийных убийц.

– Угомонись, Веня, я веду дело и сам все вижу. Хватит воду в ступе толочь!

– Тогда так, первую жертву, Юлию Тарасовну Бурлаченко, убили ее сообщники. Бурлаченко – уроженка Винницы. В Москве три года. Удачно вышла замуж. Муж к делу не причастен. У него железное алиби: доклад в этот день зачитывал. Интеллигент, хлюпик. Работает, как папа Карло, а жена была предоставлена сама себе, что хочу, то ворочу. Друзей ее он не знает, кроме соседки по лестничной площадке. Однажды видел в окно, как его жена садилась в красную машину. Когда за ней приезжали друзья, то сигналили ей, но в квартиру никто не поднимался. Теперь я хочу напомнить дело об ограблении ювелирного. Камеры видеонаблюдения засняли шесть грабителей в черном и в масках. Они ворвались в магазин среди бела дня, во время обеденного перерыва. Предварительно магазин полностью обесточили, сигнализация не работала. Ребята готовились, и все провода заранее перерезали. Трое остались в зале, остальные прошли прямо в кабинет директора. Он наводчик или нет, значения не имеет. Он уже лишний. Бандиты перерезали ему горло. Чик – и свидетелей нет. Один четкий удар от уха до уха. Так же была убита Юля. Что мы видим на пленке с камеры наблюдения, установленной на улице? Перед магазином остановились две машины. Красные «Жигули», «пятерка» или «семерка», и джип «Ниссан». Из джипа выбегает пять человек, из «Жигулей» – один. Все в черных комбинезонах и масках. Пистолеты они достанут потом. Как выяснилось – муляжи: пневматические ПМ. Ворон стрелять. Но у страха глаза велики. Трое, оставшихся в зале, отнимают у охранника и продавщиц мобильные телефоны. Сейф с камушками почему-то оказывается открытым. На всю операцию уходит четыре минуты. Потом все сбегают. Один бандит с двумя сумками садится в «Жигули», а пятеро – в джип, но у них нет никаких вещей. Блестящая работа. Тут надо добавить: на пленке видно, что никто из налетчиков не сел за руль. Значит, в банде было еще два водителя.