Подводное течение - [17]

До городской больницы было очень далеко, и водитель повез нас в воинскую часть, там есть медсанчасть. Врачи очень оперативно обследовали Оксану, сделали ей операцию. Мне сказали, что очнется она не скоро. Не знаю почему, но я рассказал им историю не о крушении поезда, а об автомобильной катастрофе. На всякий случай, подумал я, если за Оксаной охотятся бандиты, то будет лучше, если никто не узнает, что она ехала в этом поезде. Записали ее Таней. Так звали мою мать.

Оксана осталась в медсанчасти, а я на попутке добрался до аэропорта и прилетел в Москву. Вот и вся история. Телефоны воинской части у меня есть, вы можете найти Оксану. Думаю, она уже пришла в себя.

– Вы назвали ее Таней. Почти угадали. Ее зовут Таей. Таисия Андреевна Белецкая. Оксаной зовут меня. Вы правы. За ней охотились бандиты. И я догадываюсь кто, но не знаю, как от них избавиться.

– Я могу помочь. У меня остался револьвер бандита с его отпечатками пальцев и его паспорт, а также записная книжка. Для следствия такие улики много значат. Но я в это дело не полезу: у меня семья.

– Знаю. А где же ваш шестнадцатилетний сын? Он же с вами ехал.

Слепцов усмехнулся:

– Пашке повезло. Я высадил его в Омске. Он решил навестить бабушку. Если бы не сын, то я полетел бы в Москву самолетом. У вас больше нет вопросов? Улики у меня в сейфе. Я вам их отдам, но при условии, что вы нигде не назовете моего имени.

– Хорошо. Я сама разберусь с проблемами моей сестры.

– Вид у вас решительный. Вы совсем не похожи на свою сестру.

Мы вернулись в шумный кабинет Слепцова. Там все еще толпился народ. Он открыл сейф, достал черный пакет и протянул его мне. Краем глаза я заметила в его сейфе какие-то медицинские препараты. Мне пришла неожиданная мысль.

– Мне срочно нужно одно редкое лекарство, не могу достать. Можете помочь?

Слепцов снял телефонную трубку и набрал номер.

– Зоечка, это я. Сейчас от меня приедет девушка, ее зовут Оксана. Обеспечь, пожалуйста, ее всем, что она попросит. Поговорим потом, у меня запарка. Целую.

Он посмотрел на меня.

– На стоянке у входа скучает черная «Волга» номер тринадцать – двадцать шесть. Сейчас я предупрежу шофера. Он знает, где аптека, вы же в Москве впервые. – Слепцов указал на карман моего жакета, из которого торчала свернутая карта столицы. – Можете пользоваться моей машиной до семи вечера. Раньше я не освобожусь.

* * *

В центральной аптеке на улице имени Двадцать Пятого Октября мне выдали лекарство и даже денег не взяли. Потом я попросила водителя отвезти меня на вокзал, где забрала свою сумку.

Водитель Слепцова Володя оказался веселым парнем и всю дорогу травил анекдоты, но я не могла избавиться от напряжения, происхождение которого не понимала. По сути, ничего особенного не произошло, но я чего-то опасалась.

Возле высотки водитель меня высадил и сказал:

– До семи часов еще полно времени. Я подремлю в машине. Если надумаешь куда-то махнуть – без проблем.

– А Михаил Ефимович не будет против?

– Он раньше одиннадцати вечера из редакции не выходит. У них сейчас сдача какого-то собрания сочинений в типографию, все на ушах стоят.

– Спасибо, Володя. Может быть, если я освобожусь до семи, ты мне покажешь Москву?

– Без проблем.

Парню я понравилась. Меня научили нравиться мужчинам, это стало частью моей профессии.

Лифтерша, увидев меня, входящей в подъезд с большой спортивной сумкой, позвонила Зинаиде Евграфовне и только после этого пропустила.

Старушка встретила меня с радостью, и псинка узнала, приветливо гавкая.

– Полная сумка лекарств? – пошутила хозяйка.

– Нет. Мои вещи. Я сегодня уезжаю, а к вам заехала по пути. Обещания надо выполнять.

Зинаида Евграфовна даже дома ходила в платье не из сегодняшней жизни. Длинное до пола, темно-коричневое, подвязанное шелковым поясом, с бежевыми кружевами на вороте и манжетах. На груди золотая брошь с огромным камнем.

Квартира тоже впечатляла. Несколько комнат и все большие, а одну почти полностью занимал рояль.

Мы устроились в гостиной за круглым столом.

– Все, что я умею, так это варить кофе. Хотите?

И старушка исчезла в многокомнатном пространстве квартиры, а я с интересом разглядывала картины и фотографии на стенах; подойдя к серванту, наполненному диковинным хрусталем, увидела драгоценности, явно старинные, лежащие на виду. Дом был забит антиквариатом. Тут было чем поживиться ворам-домушникам.

Вернулась Зинаида Евграфовна с серебряным подносом, на котором стояли чудной красоты чашки, в фарфоровой вазочке лежали конфеты и печенье. Старушка разлила кофе и предложила:

– Ну вот, давайте кофейничать.

Такого вкусного и ароматного кофе я не пила никогда.

– Этого вам надолго хватит. Когда вернусь, куплю еще, – сказала я и выложила на стол коробки с лекарствами.

– Вы так любезны, Тая. Я же должна вам деньги.

Она откинула уголок скатерти, под которой лежали купюры.

– Нет, денег не возьму, – сказала я. – И зачем вы посторонним показываете, где храните деньги?

– Ну какая же вы посторонняя? После смерти моей компаньонки вы единственная, кто помог мне. У вас добрая душа.

Такие слова в свой адрес я слышала впервые.

– Уберите деньги и давайте пить кофе.

Старушка улыбнулась.