Подводное течение - [16]

– А лифтерша? Она пустит?

– Я предупрежу. Она обычно звонит в квартиру, если не знает гостей.

– Отлично. Меня зовут Тая.

Имя само сорвалось с моих губ. К Оксане быстро не привыкнешь. Оплошала. Но в данном случае это не так важно.

– А меня Зинаида Евграфовна. Я буду вас ждать, Тая.

Мы простились. Итак, мне нужно во что бы то ни стало достать это лекарство, иначе я не попаду в дом.

* * *

Такси доставило меня к издательству «Знамя» за пятнадцать минут. Расплатившись с таксистом, я отметила про себя, что трачу деньги второй день подряд, и до сих пор разменяла только две бумажки по четвертному. А у меня их сто штук. А если быть поскромнее, то на всю жизнь хватит.

Пять этажей, длинные коридоры, огромное количество дверей и сумасшедший народ, бегающий с бумажками из одного кабинета в другой. Меня не замечали. С большим трудом я нашла неподвижного человека. Он стоял на лестничной клетке, курил и что-то читал.

– Мне нужен Михаил Слепцов. Не подскажете, где его можно найти?

Он даже не оторвался от бумаг и не посмотрел на меня.

– Пятый этаж, конец коридора, дверь, обитая кожей.

– А как его отчество?

– Михаил Ефимович.

Я не знала, где лифт, и пошла пешком, кабинет удалось найти сразу же. Я вошла в открытую дверь. За столом сидел солидный крепкий мужчина с волнистыми темными волосами с проседью. Вокруг него суетились какие-то безумные люди, пытаясь перекричать друг друга. Он единственный, кто был спокоен и не реагировал на базар. Я написала короткую записку и положила перед ним на стол: «Это вы убили мою сестру в поезде?»

Слепцов взял записку автоматически. Прочитав текст, он вздрогнул и стал беспокойно оглядываться по сторонам. Я стояла справа в шаге от него, но он не обращал на меня внимания, полагая, видимо, что я секретарша.

– Не туда смотрите, Михаил Ефимович, я здесь.

Он посмотрел мне в глаза, и я увидела, что этот человек безумно напуган.

– Идите за мной. Здесь нам не дадут поговорить, – сказал Слепцов и резко встал из-за стола.

Он быстрой походкой вышел из кабинета в коридор и устремился по нему с такой скоростью, что я едва поспевала за ним. От него исходила такая сила, что мне стало страшно. А если я не ошиблась, обвинив его в убийстве? Мы спустились на второй этаж, и Слепцов открыл один из кабинетов. Пропустив меня вперед, он вошел сам и запер дверь.

– Кто вы? – спросил Михаил Ефимович тоном следователя.

– Задавать вопросы буду я. Если ваши ответы мне не понравятся, то я пойду в милицию. Или в прокуратуру, которая занимается катастрофой на железной дороге. Среди потерпевших нет моей сестры, девушки в красном платье, которая перед столкновением ушла к вам на свидание в вагон-ресторан.

– После катастрофы девушку в красном платье не нашли, потому что она его сняла и больше не надевала… Я вам расскажу, что произошло, – ответил Слепцов, нервно прохаживаясь по комнате. – Мы ехали в одном поезде «Новосибирск – Москва». Хотите подробностей? Мы действительно встретились в вагоне-ресторане. Оксана сказала, будто у нее есть рукопись, которую она хочет издать. Я обещал помочь. Но пообещать можно что угодно. Во всяком случае, я не забивал голову всякой ерундой. Я понял главное: девчонку можно затащить в постель. В ресторане мы выпили, а потом, взяв бутылку и фужеры, направились в одно из пустых купе.

Когда мы занимались сексом, в купе вломился какой-то тип. Он увидел платье, лежащее на соседней полке, и выхватил пистолет. Но с выстрелом замешкался: пистолет стоял на предохранителе. В свое время мне приходилось попадать в подобные передряги и на угрозу оружием реакция у меня мгновенная. Я схватил бутылку с шампанским и наотмашь нанес удар по голове. Мужчина упал. Девчонка вскрикнула. Я поднял пистолет, убрал в карман своего пиджака и велел Оксане помочь мне. Надо отдать должное, девочка оказалась не робкого десятка, и вдвоем мы вытащили тело в тамбур. Я вывернул карман налетчика, забрал его документы, открыл дверь вагона и столкнул его с поезда. Не знаю, был ли он жив, когда падал. В этот момент мы переезжали мост, возможно, тело полетело в реку и его унесло течением, или он разбился при падении из вагона так, что его уже никто не опознает. То, что я вам сейчас рассказал, вы доказать не сможете. Когда мы вернулись в купе, я оделся, а Оксана закуталась в одеяло. Я спросил у девчонки, знает ли она мужчину, напавшего на нас. Она не знала. Вряд ли он видел ее лицо, значит, узнал красное платье. Но Оксана сказала, что это не ее платье. Я не стал настаивать. В конец концов, это не мое дело.

Вот тут и произошло крушение. Я сидел спиной по ходу поезда, прижавшись к стене, и со мной ничего страшного не произошло. А Оксана, видимо не смогла удержаться на сиденье и при падении очень сильно ударилась обо что-то головой. Когда я очнулся, то увидел, что она вся в крови с разбитой головой и без сознания. Кое-как выбрался из перевернутого вагона, вытащил девушку. Оторвав клок рубахи, я перевязал Оксане голову, взял ее на руки и понес ее к железнодорожному переезду.

Не знаю, сколько я шел, но наконец добрался до будки обходчика. Нас встретила женщина. Я сказал ей о крушении поезда и что девушке нужно срочно в больницу. Женщина хотела куда-то позвонить по телефону, но тут в будку вошел мужчина. Он оказался водителем фургона, развозил молоко. На переезде из-за аварии образовалось большое количество машин, ждали, когда откроют шлагбаум. Я ему все объяснил, и мужчина согласился помочь. Хорошие люди еще не перевелись.