Подвиги самураев. Истории о легендарных японских воинах - [29]
– В осажденном замке! Мой сын находится в осаде! Что ты имеешь в виду, делясь со мной такими странными известиями? Следуй за мной; я немедленно возвращаюсь в замок.
Повернув коня и сопровождаемый сплотившейся вокруг него свитой с Кацутака, Садаёси поспешил в обратный путь и спешился во внутреннем дворе замка, где потребовал от гонца более ясного и подробного отчета о положении дел. От всего услышанного он пришел в неописуемое возмущение.
– Ты принес совершенно неожиданные и недобрые вести! – воскликнул он. – Мой храбрый малый, твой отважный поступок я оцениваю выше всяческих похвал. Я заехал сюда два дня назад с Токугава-сан по пути домой в расчете на короткий отдых. Теперь я должен без промедления продолжить путь. Жди здесь, пока я схожу, чтобы все рассказать его превосходительству; быть может, у него возникнут к тебе вопросы.
Через очень короткое время посыльный вызвал Кацутака на аудиенцию к этому знаменитому государственному деятелю.
– Кацутака Тории, – дружелюбно начал он беседу, – ты храбрый человек и совершил замечательный поступок. Поведай мне во всех подробностях, как обстоят дела в замке Нагасино. Можешь говорить мне все как есть без утайки.
Выразив благодарность за оказанную ему честь, Кацутака в незатейливых выражениях простого воина подробно изложил положение дел внутри замка, а также за его пределами там, где ему пришлось пробираться, на тот момент, когда он покинул осажденный гарнизон.
– Если незамедлительно не выслать подкрепления, ваше превосходительство, – подытожил он свой рассказ, – гарнизон погибнет от голода. Я умоляю ваше превосходительство не терять попусту ни минуты.
– Подкрепление отправится со всей возможной оперативностью, – пообещал Иэясу. – На наше счастье, в настоящее время поблизости находятся оба князя Ода со своими войсками, и они могут дойти до осажденного замка за два, самое большее за три дня. Если бы не ты, мы пребывали бы в полной неизвестности до тех пор, пока не стало слишком поздно. Ты проявил себя как настоящий герой. Теперь иди поешь и отдохни перед возвращением в свой гарнизон.
Во второй половине того же дня Иэясу возглавил отряд в двадцать тысяч клинков, отправившийся маршем к замку Усикубо, где к нему присоединились два князя Ода со своими войсками общей численностью пятьдесят тысяч человек. Началась подготовка к выходу маршем на дело на следующий день ранним утром.
У Иэясу появилось время еще раз поговорить с Кацутака.
– Видишь ли, наши соединенные войска способны прибыть в Нагасино через два дня, если не раньше. Так что не переживай по поводу своевременного прибытия помощи твоему гарнизону. Ты должен чувствовать себя совершенно вымотанным. Поэтому задержись здесь на несколько дней, пока полностью не восстановишь силы.
– Ваше превосходительство проявляет чрезмерную заботу обо мне, но я не могу воспользоваться вашей безграничной добротой. Я должен без промедления возвращаться, чтобы сообщить воинам осажденного гарнизона о том, что успешно выполнил взятые на себя обещания и что помощь идет. Позвольте мне отправиться без промедления.
– Судя по твоим рассказам, вернуться в замок прежним путем, каким ты из него вышел, тебе совсем не светит. Оставь никому не нужную спешку и побудь пока здесь, как я тебе советую.
– Приношу тысячу извинений, ваше превосходительство, – продолжал настаивать Кацутака почтительно, но непреклонно. – Я взялся за выполнение опасного поручения с великим риском для жизни и должен довести дело до его логического конца. Я со своим ничтожным происхождением не стою того, чтобы мне позволили беседовать с вашим превосходительством, да еще удостоиться похвалы из ваших благороднейших уст. В жизни своей я даже мечтать не смел о подобной высочайшей милости. Даже если меня схватят враги и меня постигнет бесславная смерть от их рук, жалеть мне будет не о чем. Воины гарнизона голодают; известие о том, что спасение на подходе, придаст им новые жизненные силы. Позвольте мне отправиться в обратный путь, ваше превосходительство.
– Если ты так настроился на это дело, – откликнулся Токугава-сан, – я не стану тратить силы на пустую болтовню. Прихвати с собой письмо от меня для Садамаса.
– Стоит ли чересчур рисковать, ваше превосходительство? Если у меня обнаружат ваше письмо, тогда враг узнает о вашем приближении и соответственно всполошится.
– Справедливо! – похвалил Иэясу с улыбкой. – Воин ты храбрый, но к тому же и дальновидный, мой Кацутака!
Кацутака попрощался с воеводами Токугава и Окудаира Садаёси, повесил на плечо свой мушкет и снова отправился в опасный путь.
С отчаянной тревогой ждали воины сокращавшегося численно и слабевшего физически гарнизона в осажденном замке сигнала от гонца, обещавшего сообщить им о скором избавлении от страданий. Воодушевляемые известием о том, что Кацутака вопреки всем опасениям преодолел охранение врага, они теперь питали некоторую надежду на благосклонность судьбы, которая должна была помочь ему отыскать войска союзников. Часовые на высокой башне все глаза проглядели, всматриваясь в вершину горы, на которой должен был появиться обещанный сигнал спасения. В полночь на вторые сутки к своей безграничной радости они рассмотрели огонек костерка на горе Фунацуки; и в скором времени в неподвижном воздухе ночи поднялись три столба черного дыма, отчетливо видимые на фоне неба, освещенного прекрасной круглой луной. К ним идет помощь! Но хватит ли ее, чтобы разгромить врага? Сколько войск находилось на марше? Прислушивайтесь! Выстрел! За ним другой, а всего семь выстрелов означали, что спасать их идет войско численностью семьдесят тысяч клинков. Истощенные голодом мужчины приободрились, позабыли о недоедании и полученных увечьях, все стали ждать скорого освобождения от мук.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
В книге рассматривается столетний период сибирской истории (1580–1680-е годы), когда хан Кучум, а затем его дети и внуки вели борьбу за возвращение власти над Сибирским ханством. Впервые подробно исследуются условия жизни хана и царевичей в степном изгнании, их коалиции с соседними правителями, прежде всего калмыцкими. Большое внимание уделено отношениям Кучума и Кучумовичей с их бывшими подданными — сибирскими татарами и башкирами. Описываются многолетние усилия московской дипломатии по переманиванию сибирских династов под власть русского «белого царя».
Представленный сборник письменных источников и литературы по истории Украины и украинцев позволяет читателю ознакомиться с основными документами, материалами и научными работами XVI – начала ХХ века, касающимися проблемы развития географической, этнической и политической идентификации и самоидентификации украинского народа. Книга адресована не только специалистам, но и всем интересующимся историей русского (восточнославянского) этноса.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.