Подвиги самураев. Истории о легендарных японских воинах - [28]

Теперь Кацутака подобрал высохшую ветку, прибитую течением к берегу, и пустил ее плыть на канаты, потом туда же отправил еще один стебель тростника. Таким манером он продолжал пускать по течению плавающие предметы один за другим, и трещотки стали грохотать без перерыва. Понятно, что воинам Нобуфуса надоело реагировать на каждый подозрительный звук, и они перестали проверять реку впустую. Однако Кацутака все еще не осмеливался рисковать и входить в реку, так как зоркие глаза стражи неотрывно рыскали по поверхности вод. Время утекало вместе с речным потоком. А что ему оставалось делать? Кацутака пребывал на грани отчаяния. Мысль о том, чтобы вернуться и признаться в провале своей затеи с самого начала, вызывала невыносимую боль. Лучше от нее вообще отказаться!

Тут как раз послышалась барабанная дробь, означавшая смену стражи. Люди Нобуфуса покидали охраняемый берег, а вместо них в караул заступали воины Оиносуке Атобе.

Настроение у Кацутака сразу стало налаживаться. Он знал, Оиносуке прославился своим коварством, но по сравнению с Нобуфуса все-таки не обладал терпением дальновидного человека. Кацутака снова принялся бросать всевозможные предметы в реку, но новые стражники постоянно оставались начеку и проверяли все, что вызывало грохот трещоток. Бедняга Кацутака прочувствовал полную безысходность своего положения, когда густые тучи, собиравшиеся незаметно, затмили луну, а также вдали послышался басовитый раскат грома. И тут с пугающей стремительностью на стражей реки налетела буря. Поднялся ужасный шум. Мощный натиск дождя, обрушившийся на кроны деревьев, рев ветра, раскаты и грохот грома нарушили покой мирной ночи.

Кацутака не испугался грозных проявлений природы. Он думал только о том, что теперь ему путь свободен. Он плясал и кричал от радости, зная, что в таком оглушительном шуме и непроглядной темноте его никто не сможет ни заметить, ни услышать. Но медлить было нельзя. Буря могла пройти так же стремительно, как и налетела. Раздевшись донага и привязав свой сверток в промасленной бумаге на шею, он соскользнул в мутные воды реки и кинжалом перерезал несколько канатов, пересекавших ее от берега до берега. Шумные трещотки издали тревожные звуки, услышанные часовыми на противоположном берегу, но, когда несколько человек собрались проверить, что происходит на реке, военачальник остановил их.

– Не вижу необходимости, люди мои, – сказал он. – Трещотки задела рыба, которую несут паводковые воды из верховья реки. Никто из состава гарнизона замка напротив не рискнет перебраться через реку во время такой бури. Подобная попытка будет означать неминуемую погибель. Поэтому угомонитесь.

– Вы говорите совершенно справедливо, мой господин, – поддакнул ему один из воинов. – Это вполне может оказаться всего лишь рыба, как утверждает ваша честь.

Снесенный круговоротом потока Кацутака, приложив громадные усилия, прибился к противоположному берегу примерно в километре ниже по течению от места своего входа в воду. Он обнаружил, что данный участок берега тоже тщательно охраняется противником, но все-таки у него появилась надежда на то, что под покровом темноты и шума бури ему удастся преодолеть все преграды. Украдкой он пробирался своим путем, как вдруг поскользнулся на влажной почве и с легким стуком упал.

– Стой! Кто там бродит?! – прозвучал буквально над ухом чей-то окрик.

Вздрогнув от неожиданности, Кацутака поднялся на ноги и схватился за рукоятку своего кинжала.

– Стражник из состава ночного патруля, сударь, – ответил он бодрым голосом.

– Почему один? Сочувствую тебе, посланному сторожить в такую бурю. Проходи!

– Спасибо, старшина. Доброй ночи.

– Спокойной ночи. Неси службу, не расслабляйся. Враг может воспользоваться бурей в своих коварных интересах.

– Не извольте беспокоиться, сударь.

Таким манером присутствие духа спасло его положение, когда уже казалось, будто провал неминуем. Итак, первый и самый сложный этап его предприятия удалось преодолеть.

К тому времени, когда Кацутака достиг вершины горы, откуда намеревался дать предупредительный сигнал, дождь почти прекратился, а раскаты грома едва слышались, все больше удаляясь. Когда он сделал привал, чтобы перевести дыхание, луна сияла снова и заливала окрестности серебристым чарующим светом. Из горючего материала, принесенного в небольшом пакете, ему удалось извлечь небольшое пламя, позволившее ему понадеяться, что его заметят часовые в замке, ждущие сообщения о преодолении им вражеских застав. После этого он возобновил свое путешествие, поспешил вниз по склону и практически без приключений около десяти часов следующего утра прибыл в город Окадзаки.

Когда он уже подходил к замку, ему навстречу выехал военачальник на коне в сопровождении нескольких пеших ратников. К своей великой радости, он признал в нем своего собственного полководца господина Окудаира Садаёси. Он встал на его пути и отвесил поклон с должным почтением.

– Меня зовут Кацутака Тории, мой господин, – представился наш герой, – и я прибыл со срочным поручением от вашего достопочтенного сына, в настоящее время находящегося в осажденном врагами замке Нагасино.