Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара - [15]

С краю карьера, чуть ниже поверхности земли, на небольшой площадке расположилась деревянная лачуга, которую использовали рабочие для своих нужд. Именно там преступник нашел укрытие. Вероятно, глупец полагал, что я не осмелюсь преследовать его в полной темноте. Но он совсем не знал Этьена Жерара. Я прыгнул вниз и распахнул дверь. Услышав дыхание в углу, я бросился вперед.

Он сражался, как дикий кот, но у него не было шансов: его кинжал был короче моей сабли. Полагаю, что пронзил его уже при первом выпаде. Несмотря на то что он продолжал махать кинжалом, в его ударах не было силы. Через некоторое время кинжал выпал из его рук и со звоном свалился на пол. Удостоверившись, что он мертв, я вышел из хижины и вскарабкался на холм.

Я шел по дороге, словно слепой. Мысли одолевали меня. Мне казалось, что я сошел с ума. Наконец, оглянувшись по сторонам, я обнаружил, что снова нахожусь на Берегу Аббата. Издалека виднелся искореженный пень, рядом с которым произошло самое ужасное событие в моей жизни. Я уселся на поваленное дерево, зажал обнаженную саблю в руках и склонил голову на грудь. Я пытался обдумать то, что произошло, и поразмыслить над тем, что случится в будущем.

Император вверил себя мне. Император погиб. Эти две мысли звенели у меня в голове, не оставляя пространства другим. Он пошел со мной, и он погиб. Я сделал то, что он приказал. Я отомстил за его смерть. Но что из этого? Весь мир станет смотреть на меня как на виновного. Меня, возможно, обвинят в смерти. Как я смогу доказать свою невиновность? Каких свидетелей предоставить? Ведь могут решить, что я был соучастником этих негодяев. Да, да, я обесчещен. Я превратился в самое жалкое и ничтожное существо во всей Франции. Вот и пришел конец моим непомерным амбициям. Надежды моей матушки развеялись как дым. Я горько усмехнулся. Что мне остается делать? Следует ли отправиться в Фонтенбло, поднять на ноги придворных и сообщить, что великого императора убили в двух шагах от меня? Нет, я не могу это сделать, не могу. У благородного человека, которого судьба поставила перед столь жестоким выбором, был лишь один выход. Я должен пронзить себя тем самым мечом, которым не смог защитить императора. Я поднялся на ноги. Мои нервы были напряжены до предела. В этот момент я увидел нечто такое, что заставило меня оцепенеть. Император стоял напротив меня. Он находился на расстоянии не более десяти ярдов. Луна освещала его холодное бледное лицо. Император был одет в серый плащ, но теперь капюшон был откинут назад, а пуговицы расстегнуты. Я видел зеленый егерский мундир и белые бриджи. Император стоял в обычной позе, забросив руки за спину и уронив подбородок на грудь.

– Что ж, – произнес он резко. – Доложите о своих успехах.

Уверен, если бы император сохранял молчание еще минуту-другую, то я бы сошел с ума. Но жесткий командный голос было именно тем, в чем я нуждался, чтобы прийти в себя. Живой или мертвый, но передо мной стоял император и задавал вопросы. Я отдал честь.

– Вижу, вы убили одного, – сказал он, указав взглядом на мертвое тело.

– Да, сир.

– А второму удалось убежать?

– Нет, сир, я убил и его.

– Что?! – воскликнул император. – Я правильно понял: вы убили обоих?

Император улыбнулся и подошел ко мне. Я видел, как сверкнули его зубы в лунном свете.

– Один лежит здесь, сир, – ответил я. – Другой в хижине, в карьере.

– Таким образом, братьев из Аяччо более не существует! – воскликнул император. А затем после паузы произнес, как бы обращаясь к самому себе: – Тень, которая висела надо мной, развеялась навсегда…

Император приблизился и положил руку мне на плечо.

– Вы оказали мне неоценимую услугу, – сказал он. – Вы оправдали свою репутацию.

Император состоял из плоти и крови! Я чувствовал пухлую ладонь на плече. Но тем не менее я никак не мог прийти в себя после того зрелища, свидетелем которого стал. Я смотрел на него с таким изумлением, что он не смог сдержать улыбку.

– Нет, нет, месье Жерар, – произнес он. – Я не привидение, меня никто не убивал. Подойдите, вам сразу все станет ясно.

Император повернулся и подвел меня к пню.

Тела все еще лежали на земле, а два человека склонились над ними. Приблизившись, я увидел тюрбаны и узнал Рустема и Мустафу – телохранителей-мамелюков{50}. Император остановился рядом с телом, закутанным в серый плащ. Откинув с головы капюшон, он открыл лицо, совершенно мне незнакомое.

– Здесь лежит верный слуга, который отдал жизнь за своего господина, – сказал император. – Вы должны признать, что месье Годен весьма похож на меня фигурой и манерой держаться.

Буря ликования охватила меня, когда все прояснилось. Император снова улыбнулся, увидев, что я в порыве радости бросился к нему и попытался заключить в объятия. Но он отошел на шаг назад, словно предвидел мой импульс.

– Вы не ранены? – спросил он.

– Не ранен, сир, но еще минута, и я бы покончил с собой…

– Ну, ну, – прервал меня император. – Вы справились превосходно. Годен должен был сам быть начеку. Я видел все, что произошло.

– Вы все видели, сир?

– Разве вы не слышали, как я следовал за вами по лесу? Я не выпускал вас из виду с того момента, как вы вышли из квартиры, до минуты, когда погиб бедняга де Годен. Фальшивый император находился впереди, а настоящий следовал за вами. А сейчас проводите меня во дворец.