Подвиг жизни шевалье де Ламарка - [17]

Когда его мысли приобретали ясность, — он воодушевлялся, без остатка отдаваясь своему научному вдохновению, и его блестящие демонстрации увлекали восхищенную аудиторию…

— Слушайте меня, потому что только я один в состоянии открыть вам эти истины.

Так начинал свою лекцию… И ни у кого из слушателей никогда не появлялась мысль о том, что в этом обращении можно заподозрить какое-то самомнение или зазнайство. Нет, только искренний порыв души, преисполненной доверием к могуществу человеческого ума.

Когда Ламарк пришел в Королевский Сад, это было уже большое научное учреждение с коллекциями редких южных, северных и горных растений. В нем открылись отделы химии, анатомии и минералогии с богатыми музеями.

Но еще ценнее всех этих сокровищ Королевского Сада были традиции служения науке, которые вдохновляли ученых и всех работников Сада со дня его организации.

Многие из крупных ученых, лекции которых здесь слушал Ламарк, пришли в Сад юношами в шестнадцать — семнадцать лет. Терпеливо и неустанно трудились они здесь когда-то под руководством ученых и, наконец, сами становились учеными. Дух творческой энергии, страстных исканий, любовь к знанию сделали Сад настоящим храмом науки, и пришедшие сюда стремились внести свою, пусть скромную, лепту в общее великое дело.

Начиная от ученого, имя которого было известно далеко за пределами Франции, кончая скромным садовником, не жалевшим труда, чтобы сохранить редкое растение, вывезенное из чужих стран, — здесь все были преданы Саду.

И вот в Королевском Саду, научном центре, где блестяще сочетались преданность науке и трудолюбие с творческим вдохновением, оказался наш молодой натуралист.

К его услугам была богатая библиотека, в которой он мог проводить целые дни над редкими книгами и рукописями. Коллекции, гербарии — все это здесь было представлено полно и разнообразно.

Из Италии, Испании, Индии ученые привезли сюда драгоценные, не виданные во Франции семена и черенки, чучела, камни, умножая коллекции и гербарии Сада. Обогатить родную флору и фауну, — этой целью руководствовались целые поколения ботаников, трудившихся в Королевском Саду.

Здесь Ламарк мог слышать новое слово в науке, еще никем не сказанное ранее, видеть опыты, которые еще нигде не демонстрировались, быть свидетелем встреч знаменитых ученых, самому беседовать с ними.

Достаточно сказать, что все лучшие ученые Франции читали здесь лекции.

Сюда стекались иностранные ученые. Приезжал Линней, светило мировой науки. Писатели и поэты искали вдохновения среди красот Королевского Сада. Здесь мятущийся дух Руссо находил себе успокоение.

Общая атмосфера страстных научных исканий, доходившая иногда до полного самозабвения, увлекала не одного Ламарка, а многих молодых людей, пришедших сюда учиться, на путь преданного служения науке.

Всё в Саду как нельзя лучше помогало развитию пробудившихся еще в Провансе научных интересов у Ламарка.

Самое прекрасное перо века

Многое в научном творчестве Ламарка в дальнейшем будет непонятным, если обойти молчанием еще одну личность — Бюффона (1707–1788), ряд десятилетий возглавлявшего Королевский Сад.

Бюффон получил прекрасное и разностороннее образование. Он много путешествовал, изучал Францию и другие страны, их ландшафты, быт населения и решил посвятить себя науке.

Вельможа по происхождению, влиятельный придворный по положению, наконец, обладатель хорошего состояния, Бюффон не стеснялся в расходах на научные цели, приглашая сотрудников на свои средства, приобретая книги, естественноисторические коллекции, гравюры. И все это он делал не из тщеславия или честолюбивого желания прослыть покровителем науки, а движимый живым и глубоким интересом к ней.

Став во главе Королевского Сада, Бюффон оказался среди тонких специалистов в области ботаники, анатомии, зоологии, минералогии, химии. От них он черпал многие практические приемы исследования природы, с ними мог посоветоваться по самым разнообразным вопросам естествознания, получить новые фактические данные. Все это было очень важно для Бюффона.

Начав служение науке с ботаники, он скоро понял, что его все больше и больше влечет общая картина мироздания, происхождения и развития жизни на нашей планете.

Для того, чтобы писать большое полотно природы, нужен был многолетний труд, большой и разнообразный фактический материал. И Бюффон начал писать многотомное сочинение «Естественная история», над которым работал долгие годы с энтузиазмом и страстью.

Первые же три вышедших в свет тома произвели огромное впечатление на читающую публику.

Бюффон дает в них великолепные иллюстрации-гравюры. Каждое животное изображено в присущей ему обстановке.

Первый русский учебник естествознания, написанный в XVIII веке В. Ф. Зуевым, включал отличные репродукции гравюр Бюффона, и дети в России учились узнавать животных по картинкам, которые очень любили взрослые и маленькие французы.

До сих пор в книгах, особенно французских, повторяют с небольшими вариациями рисунки, украшавшие когда-то страницы произведений Бюффона. И теперь еще во Франции ребята с огромным интересом читают занимательные очерки о животных, составленные по Бюффону. Это небольшие с прекрасными рисунками книжки под названием «Маленький Бюффон».