Подвиг Ширака - [33]

Видимо надеясь на молниеносную войну, Камбиз начал военную компанию с Напатой, совершенно неподготовленный к длительным боевым действиям. И если учесть, что ни в чем не уступающие воины Настасены защищали при том свою землю... Настасен применил тактику партизанской войны, полностью себя оправдавшую. Избегая решительного сражения, он заставил персидское войско гоняться за собой и, прекрасно зная свою местность, принудил персов делать многофарсанговые переходы в изнуряющий зной по каменисто-песчаной местности. Очень скоро исчезли и те скудные запасы фуража, которые были у персидского войска, словно они шли не на войну, а собрались на легкую увеселительную прогулку с пикником. Расплата наступила. Вдобавок ко всему на воинство Камбиза обрушились стихийные силы природы: губительные смерчи и смертоносные песчаные бури, забивая пылью и песком уши, ноздри и гортань, слепя глаза. От жажды и голода персов гибло больше, чем от вооруженных столкновений с вражескими воинами. Армия Камбиза катастрофически таяла. В ней началось людоедство...

* * *

Фанет забылся тяжелой дремотой. Дыхание со свистом вырывалось из его груди, изредка перемежаясь со стонами. Вдруг он почувствовал чьи-то пальцы на горле. С трудом скинув сонную одурь, он попытался встать... на него навалились. Могучим усилием Фанет встал на ноги, скинув с себя нескольких греков. Но это только отняло последние его силы, ноги подкосились, и он упал на колени, не успев вытянуть меч из ножен. Греки с урчанием бросились на него, Фанет остервенело отбивался...

Греческие гоплиты съели своего командира Фанета...

* * *

В Египет начали доходить поначалу еще туманные, неясные слухи из Напаты. Говорили разное. Но сходились в одном — персы потерпели неудачу. Носились слухи о гибели войска, гибели самого Камбиза... Сторонники оставленного в живых Псамметиха III воспрянули духом. Египтяне страстно любили свою землю, и призывы освободить ее от иноземного владычества упали на благодатную почву. То здесь, то там вспыхивали восстания. Особенно крупными и ожесточенными они были в городах Мемфис, Серапей и Илиополь, где персидские гарнизоны, не сумев подавить их, укрылись в цитаделях и храмах и с трудом отбивались от восставших египтян.

В это время вернулся в Египет с жалкими остатками своего войска чудом уцелевший Камбиз. Можно только представить, как воспринял обстановку в Египте озверевший от неудачи в Напате Камбиз. Он пришел в неописуемую ярость, на него просто страшно было глядеть. И персидские военачальники, действовавшие до этого как-то вяло, нерешительно, страшась своего необузданного повелителя больше любого врага, словно обрели второе дыхание и стали действовать дерзко и энергично. Восстание было потоплено в крови. Но это не спасло некоторых персидских военачальников: за трусость по приказу окончательно осатаневшего Камбиза некоторые из них были живыми закопаны в землю. Ну а если этот зверь в человеческом обличье поступил так со своими персами, можно только представить, что ожидало взбунтовавшихся египтян! Словом, кончился Кир и во всем своем ужасном блеске возродился Камбиз. Настали те самые "величайшие ужасы, подобных которым не было", — о которых глухо и туманно упоминал в своих записях бывший адмирал египетского флота Уджа-Гор-Рессент.

Камбиз начал с того, что повелел разрушить до основания Мемфис и Серапею, но неожиданно пощадил Илиополь только из-за поразивших его тамошних обелисков. В этом весь капризный и непознаваемый для окружающих Камбиз! Неизвестно почему, но Камбиз приказал выбросить из роскошной усыпальницы мумию Амасиса, который никак не мог принять участия в восстании. Прах веселого фараона предали поруганию — его мумию бичевали, кололи ножами, вырывали остатки волос и, наконец, набальзамированное тело сожгли на костре. Но и это глумление над покойником не удовлетворило Камбиза, он приказал соскоблить все надписи на саркофаге, что являлось по представлению египтян наиболее жестокой посмертной казнью. Все эти вычурные и пышные надписи, восхваляющие деяния умершего, служили как бы пропуском в загробный мир, для вечного житья в райских полях и садах среди бессмертных богов.

Теперь, никем не сдерживаемые, распоясались персидские сарбазы. Они безнаказанно грабили храмы, обирали состоятельных египтян, убивали жрецов в отместку на их жалобы царю и насиловали приглянувшихся девушек и женщин на виду их родных и близких. Сам Камбиз, еще совсем недавно принимавший участие с самым благочестивым выражением на лице в ритуальных обрядах, теперь стал зло издеваться над религиозными чувствами египтян. Он насмехался над священными мистериями и торжественными процессиями, над верованием в богов с шакальими и птичьими головами, высмеивал трогательное отношение египтян к животным, насекомым, птицам и даже к ползучим гадам. Чтобы окончательно поразить своей жестокостью, персидский царь совершил немыслимо святотатственное преступление в глазах богомольных и богобоязненных египтян, для которых самым священным животным был бык. Камбиз приказал отобрать из сотен тысяч быков особенного, соответствующего особым приметам, — само воплощение бога Аписа — собственноручно всадил свой меч в пах этому быку и со смехом воскликнул: "Жалкие вы людишки! Разве это бог c кровью и плотью и уязвимый железом? Только такого бога вы и достойны!"