Подвиг Ширака - [10]

* * *

Все помыслы Амасиса были направлены на возрождение былого величия и могущества Египта, но от желания до его претворения очень большая дистанция и зачастую непреодолимая. Тяжелое наследство досталось Амасису. Египет, раздираемый внутренними противоречиями, крайне истощенный иноземным владычеством ливийцев, ассирийцев и эфиопов, захватывающих страну в этой последовательности, после долгой и упорной борьбы обрел все-таки свою независимость.

Энергичные фараоны ХХIV саиской династии, названной так по своей столице — городу Саис (к этой династии, понятно, причислял себя и Амасис), прилагали много усилий, чтобы вернуть Египет в ряды великих держав, но испытания одно тяжелее другого обрушивались на неокрепшую многострадальную страну великого Нила. Чтобы предотвратить гибельное нашествие диких кочевников, фараон Псамметих II был вынужден выплатить чудовищную дань царю саков Мадию, разорившему Египет дотла. Затем произошла неудачная война с Навуходоносором — царем Вавилона, которая, окончательно обессилив страну, лишила Египет его последних зарубежных владений — в Сирии и в Палестине. С большим трудом Египет отбивался от набегов соседей — Эфиопии и Ливии, бывших когда-то вассалами Египта, а затем и господствовавших над Египтом. Изгнанные, они мечтали вновь овладеть этой сказочной страной. А теперь возникла новая страшная угроза — персы! Чтобы противостоять Киру, нужна сильная и многочисленная армия, нужен флот, тоже сильный и могучий, а для этого нужны средства, и много средств, а где их взять? Страна разорена — казна пуста. У простого люда, вконец обнищавшего, — брать уже просто нечего. Оставались лишь знать и жречество, которые не только сохранили свои богатства в смутное время, но и значительно приумножили их. Чужеземные фараоны, беспощадно разоряя Египет и обирая до нитки простой люд, в то же время чувствуя шаткость своего положения в чужой и враждебной стране, искали опору в местной родовитой знати и заискивали перед всемогущим жречеством, осмлая своими милостями и щедро обогащая и тех и других. Так что и знать, и жречество даже при чужеземном правлении в накладе не оставались, а вот “свой” фараон решил основательно потрясти мошну и тех и других.

Иного выхода у Амасиса просто не было.

* * *

Первый удар фараон направил против знати, как более слабого звена в сравнении со всемогущим жречеством с его неограниченным влиянием на свою богобоязненную паству. Начал Амасис с того, что покарал нескольких высокопоставленных особ за измену... Априю! Хитрый Амасис этим преследовал сразу две цели: одна — предупреждение на будущее: измена фараону, то есть теперь Амасису, есть тягчайшее преступление, а вторая цель — укрепить свое положение, назначив на освободившиеся места и должности своих близких и преданных людей. Имущество и поместья пострадавших вельмож Амасис отписал на себя. Но это было лишь каплей в море, и Амасис решил потрясти “лучших людей” более основательно. Он издал указ, по которому все подданные без исключения должны представить списки с описанием всего своего имущества начальнику области и дать разъяснения, каким образом ими добываются средства к жизни: тех же, кто не сделает этого или не сможет доказать, что живет законными доходами, предавать смертной казни!

Среди состоятельных египтян начался переполох, так как было ясно, что этот указ направлен именно против них — ведь у простого труженика неправедных доходов не могло и быть. Крепко припугнув богачей, Амасис дал им понять, что если поступятся частью состояния в пользу царской казны, то оставшуюся часть своих богатств можно превратить из неправедных в праведные доходы и жить себе припеваючи и дальше. Для острастки казнив по этому закону наиболее жадных и несговорчивых, хозяйственный Амасис, конфисковав их имущество для себя, выгодно продал даже должности, которые они при жизни занимали, и это убедило остальных больше всею.

Казна фараона заметно пополнилась.

* * *

Конечно, казна фараона пополнилась и довольно значительно, но для того чтобы создать силу, равную силе персидской армии, надо было еще и еще больше средств, и Амасис начал подбираться к храмовым богатствам. Он правильно рассчитал, направив первый удар против знати, потому что когда встревоженные вельможи обратились за помощью и поддержкой к жрецам, то жадные и трусливые священнослужители, опасаясь за свои богатства, не пожелали по принципу “своя рубашка ближе к телу” ссориться с фараоном за чужие и не оказали “лучшим людям” никакой поддержки и помощи. Теперь, конечно, и знать стала в позу постороннего зрителя и даже со злорадством наблюдала, как этот фараон-грабитель трясет мошну служителей богов.

В борьбе за “священный” кошелек, надо отдать ему должное, фараон-разбойник проявил находчивость и даже остроумие. Начал он с того, что подарил прекрасную золотую статую наиболее почитаемому храму бога Амона. Растроганные жрецы установили статую на самом почетном месте и, превознося щедрость богобоязненного фараона, призывали свою паству следовать примеру, достойному подражания. Поток богомольцев к статуе, объявленной жрецами чудотворной, все увеличивался и увеличивался. И вдруг — гром с ясного неба! Амасис всенародно заявил ошеломленным жрецам и богомольцам, что они поклонялись и целовали ноги не богу, а оскверненному идолу, сделанному из золотого таза, в котором он, Амасис, мыл ноги, половые органы, в который мочился и плевал. Он де думал, что жрецы - люди всеведающие и всезнающие, а оказалось, что они круглые невежды и глупцы. Эффект был потрясающий! Весь Египет — и Нижний, и Верхний — гудел, как потревоженный улей диких пчел! Удар по авторитету священной братии был нанесен просто сокрушительный!