Подвиг продолжается - [95]

— Борис Николаевич! За Волгой происшествие...

Э. НУРИДЖАНОВ ДИПЛОМАТ В СИНИХ ПОГОНАХ

Эту неделю они оба работали в ночную смену. Но в перерыв свидание у проходной не состоялось. Ленка даже не пожелала говорить: повесила трубку. Это все за вчерашнее! Вернувшись в цех, Саша Артемов со злостью вспомнил о Шикерине. Ладно, теперь хватит. Он сыт милицией, происшествиями, всякими вечерними да ночными выездами. Шикерин тоже хорош! За все цепляется, а доброго слова от него не дождешься. Типичный сухарь...

И дернуло же Сашку напроситься к нему. Тщеславие!? Кто знает, может, и это. Все-таки здорово Шикерин распутывает автодорожные происшествия. Самому бы так. Хоть разок. Вот тогда бы посмотреть на Ленку...

Но теперь все равно. Благо, сессия на носу, и катитесь все подальше... Общественный автоинспектор из него не вышел.

Как Ленка надулась вчера! А кто виноват, если таксист полез на красный свет? Потом этот ЗИС. Очень уж подозрительным показался ему шофер. Интуиция подсказывала: что-то здесь не то. Но Ленка тянула за рукав:

— Оставь его в покое. В кино опаздываем.

И он махнул рукой: мало ли что может показаться...

Когда подходили к кинотеатру, из-за угла появился старший лейтенант Шикерин и попросил Сашу пойти с ним. Ленка снова потянула за рукав, и Саша, что-то пробормотав Шикерину в свое оправдание, пошел за девушкой, однако не удержался, сказал недовольно:

— Что ты меня тянешь? Ведь это Шикерин.

— А он что, не видит — идешь с девушкой. Никакого такта. Ты мог сказать, что в кино опаздываем...

— Понимаешь...

Ленка его и слушать не хотела. Села на своего конька:

— Тебе милиция милее, чем я.

— Лен, перестань. Не на улице об этом. Неудобно.

— Подумаешь, ему неудобно? А мне, думаешь, удобно часами ждать тебя на улице. Пойти с тобой никуда нельзя. Только и знаешь: минуточку, Леночка. Тебе лишь бы шоферов наказывать.

— Лена, что с тобой?

— Нет, Саша, что с тобой? Хватит, наслышалась: во имя жизни, спокойствия и так далее.

— Перестань, Лена, я же общественный инспектор!

— Подумаешь! Ты токарь — зачем тебе милиция? Скажи, а почему ты не общественный директор, не общественный министр?

Она ушла. А он был ошарашен...

Под утро, за пять минут до гудка, мастер громко крикнул:

— Александр, к телефону! Опять твой шеф из милиции!

Саша стремглав бросился в конторку. Голос Шикерина звучал непривычно глухо. Выслушав, Саша сказал коротко:

— Жду у проходной...

Проталкиваясь сквозь густой поток окончивших смену, Саша полез за сигаретами. На асфальт выпали три билета в кино. Он поднял их, криво усмехнулся и разорвал на мелкие клочки. Ветер подхватил синие обрывки, погнал от проходной по асфальту. Сходили в кино! А сейчас снова надо ехать: сбит человек. Но Ленка этого не поймет. Опять будет обида. Выкатывая мотоцикл, Саша горько вздохнул.

— Ты о чем? — подойдя к парню, спросил Шикерин.

— Все о вчерашнем.

— А-а-а?! Я-то думал...

— Вчера надо было думать, — резко оборвал Саша.

На широких скулах Шикерина заходили желваки. Нервно дернулась правая бровь. И все-таки старший лейтенант сказал спокойно, совершенно спокойно:

— Ты же, Саня, был вчера неправ.

— Зато вы, Иван Александрович, всегда на сто процентов правы.

— Что с меня взять, я же солдафон.

— Значит...

— Она достаточно громко об этом сказала, по-видимому, рассчитывала, чтобы и я услышал.

— Тогда, Иван Александрович, не понимаю, зачем вы меня с собой тянете? Или некого больше?

Шикерин молча повернулся к своему мотоциклу. Саша вынужден был последовать его примеру. Оба мотоцикла помчались по шоссе с ветерком. Впереди завиднелась одинокая фигура. Устав ждать, милиционер нетерпеливо расхаживал неподалеку от трупа.

Старший лейтенант спросил, был ли кто-нибудь из жителей поблизости от места происшествия? Но милиционер не успел ответить. На дороге появилась старушка. Испуганно покосилась на офицера. У трупа поспешно перекрестилась и также поспешно засеменила прочь.

— Бабуся! — окликнул ее старший лейтенант.

Старушка обернулась.

— Что тебе, сынок?

— Здесь живете?

— По соседству.

— Ночью ничего не слышали?

— Не-е... — И старуха неожиданно запричитала: — Ой, какой молодой. Поди, женушка ждет не дождется. Детки сиротами остались.

— Что, бабаня, знакомый? — подошел Саша.

— Не-е, родненький. Не-е. Жаль раба божьего. Все мы люди, все там будем.

— Ну, бабка, не по возрасту крепко спишь, — раздраженно сказал Саша.

— Александр, оставь гражданку!

— Есть оставить...

Саша закурил сигарету. Затянулся раз, другой.

— Кончай курить, слепок давай снимать.

Они молча, не глядя друг на друга, измерили ширину протектора, сделали слепки.

— ГАЗ-51 сбил его ночью, — сквозь зубы процедил Саша.

— Да, ты прав, — Шикерин выпрямился, что-то записал в блокнот. — А со старухой не так разговаривают, вспугнул.

— А что, по-вашему, чай с малиновым вареньем с ней распивать?

— Возможно, что да... И не смотри на меня так. Грубостью ни одно дело не распутывалось. Милиционер — это не только блюститель закона, но и дипломат.

— Я кончаю не институт международных отношений, а автодорожный.

— Старуха, наверное, и приходскую не кончила. И милиции побаивается...

— Значит, и толку от нее не жди.

— Как знать, подойди к ней по-иному, может, что и вспомнила бы. А не то подсказала бы, кто из поселковых мог видеть эту машину.