Подсказчик - [140]

«Она вскрыла себе вены одним из консервных ножей, оставленных убийцей вместе с запасом провизии. Но большее недовольство вызывало совсем другое… Согласно заключению судмедэксперта, она покончила с собой приблизительно за два часа до появления там Бориса».

Два часа.

Но Мила изучила все дело. Уже тогда судмедэксперт, проанализировав остатки пищи в желудке девушки и прерывание процессов переваривания ее вследствие наступившей смерти, установил, что невозможно с абсолютной точностью определить время ее кончины. И что в действительности это событие могло произойти и после этих двух роковых часов.

Теперь эта неопределенность была окончательно аннулирована.

Обвинение заключалось в том, что Борис оказался в месте заточения Ребекки, когда та была еще жива. И что перед лицом сложившейся ситуации у него появился выбор: или спасти девушку и стать героем, или реализовать самую большую утопию каждого убийцы.

Великолепное убийство. То самое, которое навсегда останется безнаказанным, поскольку лишено мотива. Один раз испытать упоение от ощущения власти над жизнью и смертью себе подобного. И одновременная уверенность в свободе действий, поскольку вся вина будет приписана другому. Согласно нынешним утверждениям его обвинителей, Борис подпал под искушение подобных соображений.

Выступая перед судом, выносившим приговор Бенджамину Горке, доктор Гавила заявил, что «инстинкт убивать заложен в каждом из нас. Но, слава богу, мы обладаем механизмом, позволяющим нам держать его под контролем, подавлять его. И тем не менее всегда есть точка пробоя».

Борис дошел до этой точки, когда оказался один на один с этой несчастной беззащитной девушкой. Всего лишь какая-то проститутка. Но Милу это не убеждало.

Однако версия, бывшая первоначально всего лишь одной из гипотез в ходе следствия, впоследствии подтвердилась находкой, сделанной в ходе обыска квартиры Бориса. Это был фетиш, сувенир, который напоминал бы спецагенту о былом «подвиге»: кружевные трусики девушки, выкраденные им из судебных фондов после закрытия дела.

— У тебя нет выбора, Борис. Если потребуется, мы пробудем здесь всю ночь. А еще завтра и послезавтра. — Во время своей тирады дознаватель пренебрежительно сплевывал. Этот жест также служил для морального подавления допрашиваемого.

Дверь открылась, и Мила увидела, как в комнатку вошел Теренс Моска. На вороте его пиджака красовалось яркое жирное пятно, оставшееся от съеденной им на обед какой-то гадости из фастфуда.

— Как проходит допрос? — спросил капитан, как обычно не вынимая рук из карманов.

Мила ответила, не глядя на него:

— Пока ничего.

— Сдастся, — самоуверенно сказал Моска.

— Что вы имеете в виду?

— Все сдаются рано или поздно. И он тоже об этом знает. Вероятно, для этого нам потребуется чуть больше времени, но в итоге из двух зол он выберет меньшее.

— Почему вы арестовали его на глазах у всех?

— Чтобы не дать возможности среагировать.

Мила никогда не смогла бы так просто забыть сверкающие глаза Стерна, надевавшего наручники на того, кого считал своим третьим сыном. Когда ему стало известно об итогах обыска в квартире Бориса, самый старший из всех членов следственной группы изъявил полную готовность лично участвовать в аресте своего коллеги. И он не захотел слышать никаких доводов, когда Роке пытался отговорить его.

— А если Борис действительно ни при чем?

Моска заполнил всей своей массой имевшееся между девушкой и зеркалом пространство и вынул руки из карманов.

— За двадцать пять лет своей карьеры я ни разу не арестовал ни одного невиновного.

Мила иронично усмехнулась:

— Мой бог, да вы самый лучший полицейский в мире.

— В судах мои дела всегда заканчивались вынесением приговора. И не только потому, что я очень хорошо справляюсь со своей работой. Хотите знать настоящую причину?

— Не терпится узнать.

— Мир — это такая мерзость, агент Васкес.

— Это утверждение основывается на каком-то конкретном опыте? Хотелось бы полюбопытствовать…

Моска нисколько не обиделся на слова девушки, ему даже нравился такого рода сарказм.

— Все, что произошло за эти дни, и все, что делается для того, чтобы поймать вашего… Как вы там его назвали?

— Альберт.

— Да, все, что этот маньяк совершил с таким мастерством, очень сильно смахивает на маленький Апокалипсис… Вы ведь знаете, агент Васкес, что такое Апокалипсис. Согласно Библии, это время конца света, в котором оказываются грешники, чтобы предстать перед судом. Этот сукин сын Альберт таким образом делает нас свидетелями всех этих ужасов, и в данный момент весь мир — не только этот народ — должен остановиться и хотя бы задуматься… А вы знаете, что происходит?

Моска замолчал, тогда Мила его спросила:

— И что происходит?

— Ничего. Совсем ничего. Люди продолжают убивать, грабить, угнетать своих ближних как ни в чем не бывало! Думаете, убийцы остановились, а грабителей замучила совесть? Хочу привести вам один конкретный пример: сегодня утром два офицера надзора постучали в дверь одного бывшего заключенного, не так давно выпущенного на свободу за хорошее поведение. Они оказались там потому, что этот господин забыл явиться в полицейский участок по месту жительства для прохождения обычной процедуры постановки на учет. И знаете, что он сделал? Начал стрелять. Просто так, без всякой на то причины. Тяжело ранил одного из агентов, а теперь забаррикадировался в этом проклятом доме и открывает огонь по любому, кто пытается к нему приблизиться. А почему, как по-вашему?