Подружки невесты - [88]

– Надеюсь, тут нет коровьих лепешек. – Валентина брезгливо поднимает подол. – Все-таки эти туфли от Кристиана Лубутена!

– Валентина, – говорю я, – разве ты не должна сейчас очаровывать гостей?

– Должна. Но мы очень волнуемся за тебя, Айви!

– За меня? Глупости! Вам что, мало сегодняшних переживаний? Идите, идите, у меня все в порядке! – машу я рукой.

– Нам так не кажется! – заявляет Джорджия. – Ничего ты не в порядке!

– Небось сидишь тут и скулишь с тоски по Джеку! – подхватывает Валентина.

Я возмущенно мотаю головой:

– Вас послушать, я прямо лабрадор какой-то! В любом случае, скулю я или нет, вы ничем не поможете! Я сама все испортила – безвозвратно!

Троица переглядывается с таким заговорщицким видом, словно планирует дворцовый переворот.

– Как знать... – загадочно тянет Джорджия. О чем это она?

– Айви, я только что говорила с Бет. Майка, которую она упомянула тогда в разговоре, – это на самом деле футболка с эмблемой их организации, которая нужна была Бет для участия в благотворительном забеге на следующее утро. И эта вещь не была в квартире Джека. Она была в его кабинете.

– Господи... – Я уже подвываю. – Слушайте, а вам обязательно надо сообщать все детали? Я и так уже чувствую себя гадиной!

– Мы думали, тебе это будет интересно, – пожимает плечами Джорджия. – И еще кое-что...

– Так вы не закончили? Дьявол!!!

– Бет говорит, что недели две после вашей ссоры Джек выглядел абсолютно опустошенным. Все, на что он был способен, – это с отсутствующим видом слоняться взад и вперед по офису...

– Почему же он тогда не позвонил? – Я жалобно хлюпаю носом.

– Наверное, ждал, что это сделаешь ты, – подсказывает Грейс. – Недоразумение произошло по твоей вине, не так ли?

– Логично...

Я без сил падаю на свое бревно.

– Может, он и позвонил бы, – прибавляет Джорджия, – но кое-что окончательно охладило его энтузиазм...

– Что?

– Эта маленькая распутница – моя кузина – рассказала ему про тебя и этого твоего бывшего, Себа, или как его. Она встретила вас в ночном клубе.

Я возвращаюсь мыслями к тому вечеру, когда Бет стала свидетельницей слюнявого поцелуя Себа. Представляю, как она преподнесла всю историю Джеку!

– Боже правый... Слушайте, может, вы прекратите наконец надо мной издеваться?!

– Вообще-то у нас есть и приятные новости! – улыбается Грейс.

– Валяйте!

– Значит, так – Джек тебя любит!

– Ну вот, – надувается Валентина. – Я сама хотела это сказать!

– Что? Как это – любит? И откуда, черт возьми, вы знаете?

Они снова переглядываются. Улыбки у всех троих до ушей.

– Дело в том, – заявляет Джорджия, – что после разговора с Бет мы не могли и дальше сидеть сложа руки. Иначе какие мы подруги?!

– И что вы сделали? – спрашиваю я с замирающим сердцем.

Валентина хихикает и хлопает в ладоши – словно ей максимум три года.

– Мы кое-кому позвонили! Если хочешь знать, мы позвонили...

– Думаю, тебе стоит пойти с нами! – перебивает Грейс и решительно тянет меня за руку.

Глава 121

Первое, что я замечаю при входе в зал, – тишина. Музыка смолкла, я слышу только удары собственного сердца – оно колотится так, словно я только что вбежала на пятый этаж.

Потом я вижу Джека. Он стоит в противоположном конце зала и, единственный из всех присутствующих, одет в футболку и джинсы. Но что самое поразительное – он держит в руках микрофон.

Краем глаза я замечаю озадаченные лица гостей и, оглядываясь на них, тоже недоуменно пожимаю плечами.

– Что происходит? – лепечу я. Грейс подмигивает:

– Сейчас увидишь!

И тут звучит мелодия, которую я узнаю немедленно.

Джек поднимает микрофон, и все дружно вздрагивают от громкого свиста, который вылетает из динамиков.

– Прошу прошения, – говорит Джек. Он заметно нервничает. – Гм... Не уверен, что дальше вам будет намного приятнее меня слушать...

Грейс хихикает.

– Айви, – продолжает он, – мы с тобой давненько не разговаривали. Виной всему моя чрезмерная гордыня – хотя, возможно, и твоя тоже...

Мы находимся в противоположных концах зала, однако наши взгляды прикованы друг к другу, словно нас разделяет какая-нибудь пара дюймов.

– Видишь ли, я думал, что... Короче, что у тебя появился другой парень! Спасибо твоим подругам – они мне все объяснили. И еще я узнал, что ты больше не подозреваешь меня в измене...

Я хочу сглотнуть застрявший в горле комок – и не могу. Просто стою на месте, одновременно чувствуя ужас, смущение и бешеный восторг, и изо всех сил пытаюсь сдержать всю эту бурю противоречивых эмоций.

– И все же я виноват перед тобой! А значит, остается только один способ рассказать о моих чувствах – хоть ради этого и придется выставить себя на посмешище...

Народ в зале переглядывается, шепчется и толкает друг друга локтями, а Грейс смотрит на меня, широко улыбаясь.

Джек начинает медленно двигаться в мою сторону, и первые аккорды песни Руби Тернер словно током пронизывают мои нервы. Раздаются голоса хора, и вдруг...

К моему несказанному удивлению, к ним присоединяется Джек.

Джек Уильямсон – человек, который никогда в жизни не пел на публике и который клялся, что никогда этого не сделает, – сейчас поет. Поет для меня.

Джек выводит слова сильным глубоким голосом и слегка фальшивит, а мне все равно – даже если бы он пел как кастрированная чайка. Гости, похоже, перестали ломать головы над происходящим; некоторые даже покачиваются в такт музыке, словно на концерте «Квин». Клянусь, я даже видела поднятую зажигалку...