Подружки - [20]
Позже, часов в десять, отправлялись в бар при Казино, чтобы тянуть коктейль. По пятницам веселая толпа толкалась в узком зале, и восемь табуретов перед прилавком брались приступом. В остальные дни, наоборот, бар был пуст, и только завсегдатаи назначали там свидание друг другу, чтобы поболтать на свободе. Ничем не занятые бармены внимательно прислушивались к разговорам и время от времени вмешивались в них с изумительной беззастенчивостью провансальцев, наивных людей, в чьем словаре слово скромность попросту отсутствует.
Кончив сосать коктейль, они отправлялись на угол Интендантской улицы дожидаться трамвая, который отходит от вокзала в половине одиннадцатого. И здесь тоже они находились на дружественной территории. Весь вагон внутри, задняя площадка и передняя площадка были переполнены мурильонцами, возвращавшимися к своим пенатам. А Мурильон не так велик, чтобы там можно было прожить шесть недель и не узнать всех туземцев. Селия, садясь с грехом пополам отчасти на скамью, отчасти на колени к своим соседям, видела вокруг одни знакомые лица. Все обменивались улыбками и поклонами. Только замужние женщины, не без сожаления притом, держались в стороне от этого дружественного общения. Их связывало их достоинство, и они сидели в своих углах, чопорные и застывшие, но в них было куда больше зависти, чем презрения. «Эти дамы полусвета, моя дорогая!.. Их любовники готовы ради них разбиться в лепешку. Вот эту звать Селией. А маленький гардемарин рядом с ней на этой неделе заплатил за платье, которое она сшила у моей портнихи. Умопомрачительное платье, дорогая: последний фасон, короткое болеро, длинная облегающая туника и юбка широкая-широкая!.. Я просила такое же платье у моего мужа: он отправил меня к черту».
Здесь все знали друг друга. И даже молоденькие девушки, все равно, принадлежали ли они к высшему свету или к крупной или мелкой буржуазии, прекрасно знали по именам всех куртизанок и имена их любовников, и все их похождения, и все выходки, – точно так же, как куртизанки с такой же точностью знали имена всех девушек, и имена их женихов, и всех ухажеров, и все сплетни. И если в мурильонском трамвае они не обменивались ни улыбками, ни поклонами, это не мешало им поглядывать друг на друга без тени враждебности.
И трамвай, несмотря на свой тяжелый груз, быстро мчался в благоприятном безлюдии спящего города. За бульваром Кунео вилла Шишурль поворачивала свой голубой фасад лучам луны, которая серебряным серпом висела над Большим Рейдом; и черное, как грифельная доска, небо, и лазоревое море окрашивали голубой фасад в коричневый цвет.
В спальне постель уже ожидала любовников. Но они ложились не сразу. Несмотря на то, что стояло уже начало декабря, ночи были еще теплы и ясны. Они садились на террасе или в китайской беседке в саду. И долго они сидели при свете звезд, сначала болтая, потом молча.
Устав наконец, или когда порыв ночного ветра заставлял вздрогнуть плечи молодой женщины, или когда благоухание этих плеч вызывало дрожь в молодом гардемарине, они возвращались в дом. Рыжка, которую терпеливо обтесывал Пейрас, не лишенный упорства в таких делах, больше не забывала зажигать лампы в положенное время. Ванная была освещена. Пейрас не входил туда, предоставляя своей любовнице раздеться одной и совершить без свидетелей ночной туалет. И эта деликатность, простая и вместе с тем столь редкая, всякий раз наполняла ее новой благодарностью.
Рано утром, запечатлев на лбу спящей последний скромный поцелуй, мичман удалялся на цыпочках. Острый рассветный воздух сушил на его щеках влажность любовного ложа, выгоняя из его усов запах женщины, которым они были еще пропитаны. В трамвае молоденькие работницы дули на свои окоченевшие пальцы и лукаво поглядывали на синие круги под глазами господина, дремлющего на скамейке, и внезапно краснели, вспомнив, что под их собственными глазами были, без сомнения, такие же синие круги.
На Кронштадтской набережной баркасы с хлопающими на ветру флагами ожидали запоздавших офицеров. И на броненосцах под звуки рожков уже поднимались трехцветные вымпела, сопровождаемые положенным салютом.
Глава седьмая,
в которой влюбленная Селия беспокоится, грустит и скучает
Один из трех дней Бертран Пейрас, которого удерживала на борту ночная вахта, не съезжал на берег. И Селия в течение тридцати шести часов «чувствовала себя вдовой».
Тридцать шесть часов, оттого что мичман, покинув любовницу ни свет ни заря, возвращался в семейное лоно только на следующий день в сумерки. Эти тридцать шесть часов казались Селии очень долгими. Моряки совсем не обременительные мужья, и женам, которых обуревает дух свободолюбия, нечего желать лучшего. Но зато они чрезвычайно неаккуратные любовники, и их любовницам есть на что жаловаться, если только эти последние не принадлежат к мужененавистницам и не любят спать в одиночестве.
По этой ли причине или по другой, но Селия считала себя очень несчастной; так что в один декабрьский день маркиза Доре, неожиданно войдя в гостиную виллы Шишурль, застала свою протеже плачущей от огорчения.
– Ну вот! – авторитетно заявила эта многоопытная женщина. – Что еще стряслось? Фасоль никак не хочет дойти сегодня?
Клод Фаррер (псевдоним, наст, имя Фредерик Шарль Эдуар Баргон, 1876–1957) — один из интереснейших европейских писателей XX века, в Европе его называют «французским Киплингом».В первый том Сочинений вошли романы «В грезах опиума», «Милые союзницы», «Дом вечно живых», «Человек, который убил».
Клод Фаррер (псевдоним, наст, имя Фредерик Шарль Эдуар Баргон, 1876–1957) — один из интереснейших европейских писателей XX века.Во второй том Сочинений вошли романы «Душа Востока», «Похоронный марш», «Тома-Ягненок (Корсар)», «Рыцарь свободного моря (Корсар)», а также рассказы: «Манон», «Японская кукла», «Высокая стена», «Когда руки грубеют…», «Дар Астарты».
Клод Фаррер (1876–1957) принадлежит к числу самых ярких писателей Франции, под чьим псевдонимом скрывался потомственный морской офицер Шарль Эдуард Баргон, отслуживший во флоте два десятилетия. И прославился он благодаря не только его увлекательным приключенческим романам, но и не менее захватывающим романам любовно-эротической направленности, сюжетное развитие которых позволяет по праву отнести их к произведениям авантюрного жанра.В романе Фаррера, вошедшем в очередной том серии «Каприз», – «Последняя богиня» автор мастерски переплел любовные переживания эстета-аристократа Фольгоэта со страшными событиями первой мировой войны, чем предвосхитил творческие достижения Э.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). Данный номер — это первоначально выпущенный № 8 за 1925 год (на обложке имеется новая наклейка — № 2, 1926). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу (даже если фактически на странице всего один столбец, как в данном номере на странице 151–152). Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кэтрин Куксон – популярнейшая английская писательница, слава которой в странах Европы поистине фантастична.«Стеклянная мадонна» это прелестный любовный роман (всего их у Куксон около полусотни!); он написан ярко и увлекательно, а читается на одном дыхании.…В старинном замке Редфорд-Холл живет очаровательная Аннабелла Легрендж. Живет, не подозревая о том, что ей суждено не только потерять возлюбленного жениха своего, но и в одночасье лишиться всего, что она считала дарованным ей судьбой: дома, богатства, знатного происхождения и даже имени!..
Тэннер Ройс повстречал прелестную Керу Микаэлс и пылко полюбил ее, но запутался в сетях изощренной лжи, ловко расставленных матерью Керы, которая давно пылает к нему разрушительной страстью и не намерена уступать любимого юной дочери…
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Может ли брак по расчету принести счастье супругам? На этот вопрос предстоит ответить Рите Лоумер и преуспевающему банкиру Уильяму Мэдокку. Однако для этого молодым людям придется преодолеть интриги света, людскую молву и ложные обвинения… А главное, им необходимо решить, любят ли они друг друга.
Рукопись этого романа — листы старой бумаги с готическим немецким текстом — граф фон Меренберг, правнук А.С.Пушкина, получил в наследство от своей тетки. И это «наследство» надолго было закинуто в шкаф. Летом 2002 года дочь графа фон Меренберга Клотильда вспомнила о нем и установила, что рукопись принадлежит перу ее прабабушки Натальи Александровны Пушкиной (в замужестве фон Меренберг).Чем больше она вчитывалась в текст, тем больше узнавала в героине романа Вере Петровне автобиографические черты младшей дочери Пушкина Натальи, в ее матери и хозяйке дома — Наталью Николаевну Пушкину, а в отчиме — генерала Ланского.В романе Н.А.Пушкина описала свою жизнь, переработав в нем историю своего первого брака.
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…
Эдна Фербер – известная американская писательница. Ее роман «Вот тако-о-ой» в 1925 году был удостоен премии Пулитцера. Героиня этого романа Селина де Ионг, как и персонажи романа «Три Шарлотты» («девицы трех поколений», называет их писательница), характеры очень разные и в то же время родственные: это женщины самоотверженные и сильные, способные и на безрассудные поступки, и на тяжелый труд ради любви.
Для творчества австрийского писателя Артура Шницлера (1862–1931) характерен интерес к подсознательному, ирреальному, эротическому в психике человека. Многие его произведения отмечены влиянием 3. Фрейда. Новеллы Шницлера пользовались большим успехом в начале века.
Ее лицо и сегодня молодо и прекрасно, запечатленное знаменитыми художниками XVIII века — они называли Эмму Гамильтон самой совершенной женщиной.Она представала в дарственных образах бессмертных богинь, а в жизни была безрассудна и трогательна и как всякая простая смертная жаждала любви и благородства, стремясь сохранить достоинство в жестоком и высокомерном мире.