Подружка – кровь с молоком - [21]

На тридцать второй день после загадочного ноябрьского случая к госпоже ван Комбаст вернулся дар речи. Первый врач сказал, что она вышла из шока, второй – что теперь она активно переработает свою травму, а третий просто объявил её исцелённой. Но то, что при этом говорила Ирене ван Комбаст, на слух не походило на здоровую речь. Она дико махала руками, пучила глаза и кричала: «Поди прочь, рапедади! Исчезни, кровосос!» И всё это она повторяла до тех пор, пока не выбьется из сил. Потом валилась в кресло и пустым взглядом таращилась в пространство перед собой. И лишь когда к ней подсаживался Дирк, она слабо улыбалась.

Состояние Ирене ван Комбаст не улучшалось. Врачи были в тупике. Среди соседей госпожа ван Комбаст стала предметом пересудов. Некоторые её жалели, другие только делали вид. Большинство считали, что она просто свихнулась.

Господин ван Комбаст всё реже бывал подле своей жены. Иногда он отсутствовал ночи напролёт, иногда исчезал на несколько дней, иногда на неделю. По совету врачей он в конце концов сдал свою жену в психиатрическую клинику. По совету друзей он развёлся с Ирене ван Комбаст. Дирк ещё пару лет жил вместе с отцом. Но как только ему исполнилось восемнадцать, он съехал, так и не простив отцу, что тот просто бросил мать в беде.

Дирк навещал мать в клинике каждый день. Чаще всего она просто улыбалась ему, но иногда и говорила. Сперва понять её было сложно. Но постепенно обрывки фраз сложились, словно пазл, в связную картину. В тот пасмурный ноябрьский день Ирене ван Комбаст почувствовала необъяснимую потребность пойти в лес. И потом – Дирк не был уверен, правильно ли он её понял, – на Ирене напали вампиры. Они гнались за ней по лесу, один из вампиров настиг её, схватил и полетел с ней в руках. Они мчались среди деревьев с оглушительной скоростью. Вампиры перебрасывали её друг другу в руки, словно мяч. Они окружили её, плясали вокруг неё хороводом, скалили зубы, но не кусали. В конце концов они посадили Ирене в густом тумане на колокольню, откуда ей удалось спуститься лишь через несколько часов.

Разумеется, первое время Дирк ван Комбаст не хотел в это верить. Вампиры! Что за чушь! Вампиры бывают в книгах, по телевизору и в кино. Но не в маленьких городских лесочках. Однако описания его матери были такими живыми и достоверными, что все сомнения отпали. Она описала ему вампиров и припомнила несколько слов из их языка. Женщина слышала что-то похожее на «фумпс» и «шлоц зоппо». Но что эти слова означают, не знала.

Чем больше Дирк ван Комбаст слышал о вампирах, тем больше они его привлекали. Он часами сёрфил в интернете и с удивлением обнаружил, что его мать не единственная, кто пережил безрадостную встречу с кровососами. По всему миру было много таких жертв. Дирк натыкался на сайты экспертов, на самые тщательные научные трактаты, доказывающие существование вампиров. Дирк ван Комбаст становился всё больше одержим одной идеей. Он, что называется, почуял кровь.

И он поклялся отомстить. Вампиры довели его мать до безумия – и он за это выведет их на чистую воду. Но ему приходилось следить за тем, как бы самому не угодить в психиатрическую клинику. Это и была его большая тайна.

– Значит, я не получу от тебя любовного письма, нет? – Соня накрутила себе на палец белокурую прядь с затылка Дирка.

– Э-э-э… нет, – ответил Дирк, которого Соня вырвала из его раздумий.

– А жаль. Это было бы так романтич…

– Тсс, – перебил Дирк и осторожно нагнулся к окну.

По улице шли соседские девочки. Одна, Дакария, если Дирк правильно запомнил её имя, как всегда, была в огромных солнечных очках, а вторая, которая звалась Сильванией, надвинула свою шляпу на лоб.

Дирк ван Комбаст толкнул окно, приоткрывая его пошире, и прислушался.

– И что, я действительно пела «Трансильвания, родна инима мои»? Стоя на бревне? Перед всем классом? – расспрашивала Сильвания.

– Да, но ты успела спеть лишь первую строку, а потом уже упала в обморок, – ответила Дака.

– Спасибо, что ты меня спасла, – сказала Сильвания, коротко приобняв сестру за плечо и прижав к себе.

Дака отмахнулась:

– Лучше придумай что-нибудь, чтобы впредь это не повторилось.

– А что же мне делать? Цепочка-то с кулоном пропала!

– Ну, тогда приклей хотя бы чуточку родной земли себе в пупок.

Дирк ван Комбаст видел, как Сильвания брезгливо скривилась:

– Фу, как это негигиенично.

– Да уж лучше негигиенично, чем падать-то, – считала Дака.

Сильвания вздохнула. Она бросила взгляд на дом Дирка ван Комбаста. Он отпрянул от окна. Но за гардиной девочки не могли его увидеть.

– Я лучше приклею изолентой пару крошек земли себе под ремешок часов.

– Хотя это и хлопотно, но всё же лучше, чем ничего, – одобрила Дака.

Затем девочки свернули в подъезд к дому № 23 и вскоре скрылись за входной дверью.

Дирк ван Комбаст откинулся на спинку стула и задумчиво уставился на экран, на котором в качестве обоев была установлена фотография его матери.

– Ты слышала? Она должна набить себе в пупок немного родной земли. Разве это не… подозрительно?

– А что тут такого подозрительного? Это же две девчонки в возрасте между десятью и шестнадцатью, у них же одни глупости на уме. У меня тоже так было.