Если Фарли выиграет тяжбу с департаментом государственных сборов по ошибочно уплаченному нами налогу с наследства, через пару лет мы опять разбогатеем. Может, я и потерял немного на покупке автомобиля и мотоцикла, но Джерард распорядился своей долей умнее и лет за пять возместит все мои убытки. Разумеется, он этим страшно доволен.
– Поскольку я – человек осторожный и деньгами не швыряюсь, мне придется платить за твою безалаберность, – заявил он.
– Похоже на то, – согласился я.
Интересно, надоест Эмили ее геолог после того, как романтика вечных льдов перестанет кружить им головы? Позвоню ей, пожалуй, когда вернется.
В парке стало совсем темно, только мелькали за деревьями фары полицейского фургона, везущего запоздалых гуляк к выходу, перед тем как закрыть ворота на ночь. Щекам стало холодно, и я понял, что плачу. Все потерял, ничего не осталось. Проморгал самое главное в жизни, упустил девушку, которую мог любить всю жизнь. Она сама пришла, чуть ли не сказала: «Бери меня, я твоя». А я оттолкнул.
Я сидел, примерзнув к скамейке, чувствовал, как вокруг меня раскинулся от дальних пригородов до богатых районов Лондон, и миллионы девушек спешат куда-то, и каждая из них, возможно, суждена мне, возможно, способна прогнать мою тоску и подарить любовь. Но та, кого любил я сам, ушла, ее ждет другое будущее, с другим человеком, и я знаю, что никто мне ее не заменит, хотя, разумеется, кто-то будет у меня вместо нее.
Пес подошел ко мне, ткнулся носом в ногу. Я предложил ему сигарету, но он отказался, поэтому я взял ее себе, чиркнул спичкой и глубоко, тщательно затянулся.
– Не горюй, дружище, – сказал я. – Еще десять лет, и все пройдет. Уж десять-то лет как-нибудь проживем.
