Подруги - [7]
— Ну-ну, дальше, — словно любуясь ее благородным возмущением, весело сказал Логинов.
— А ну тебя, — обиженно отвернулась она, теребя концы красивой с синей каймой косынки, недавно присланной одной старой подругой из Ленинграда.
А он и вправду любовался ею — обиженной и обезоруженной его иронией. Впрочем Логинов знал, чем все это кончится… Вот и сейчас Марта Ивановну медленно, как бы давая ему возможность извиниться, повернулась в его сторону, на смуглом, чуть зарумянившемся лице — немое, ожидание и затем улыбка, еще робкая и уже неуловимо кокетливая, от которой у Логинова всякий раз теплело на душе.
В такие минуты он всегда вспоминал жену, такую же добрую и преданную, и с особой остротой чувствовал и понимал, как плохо быть одному в такие годы, как у Марты. Но он ничем не мог ей ответить, кроме бескорыстной дружбы.
— Нет, серьезно, Сергей, как ты думаешь насчет девушек? Я, и верно, очень на них надеюсь.
— И я тоже. Я только говорю, что пока это задача с тремя неизвестными. Постараемся ее решить правильно, вот и все. С их помощью, конечно. Вообще-то они молодцы, раз решились поехать сюда, но, имей в виду, это еще не самое трудное. Я ведь не забыл, как чувствовал себя в первые дни в деревне, да и ты, кажется, не раз раскаивалась…
— Напротив, я рада была работать здесь…
— Ладно… Послушай, а где мы их разместим, твоих девчат?
— Хотела у себя устроить, но хозяйка категорически против, — каким-то потухшим голосом ответила Марта Ивановна. — Договорилась с тетей Пашей, у нее половина дома пустует. Надо их продуктами обеспечить, подъемные сразу выдать, словом — принять как следует. Говорят, первое впечатление самое сильное…
— Да, да, — мягко произнес Логинов, и она поняла, что он хочет извиниться перед ней за напоминание о прошлом. — Не беспокойся, я все сделаю, что могу.
Катя, Лена и Верочка вовсе не ждали, что их встретят речами и музыкой. Все это было уже позади, теперь начинались те самые рабочие будни, к которым они привыкли на льнокомбинате. Но какие будни их ждут в колхозе — об этом подруги имели приблизительное представление. Ну рано придется вставать, три раза в день доить коров, убирать навоз, а еще что? Гадать об этом не стоило: на месте все выяснится. Главное — держаться независимо и бодро, и тогда все «образуется». Комсомольские путевки ко многому обязывают…
Однако на душе у каждой скребли кошки: как-то все это будет?
В дороге — сначала на автомашине, потом от тракта до колхозной конторы пешком — девушки почти не разговаривали друг с другом, и уже это одно подчеркивало серьезность и неотвратимость того, что они предприняли. Лена Прилуцкая весь путь сохраняла на своем вызывающе красивом лице то иронически-безразличное выражение, которое с недавних пор как бы прилипло к ней и которое всегда раздражало Катю, а Верочку почему-то смущало И вызывало необъяснимую жалость к подруге. Катя выглядела решительной и строгой, словно заранее готовилась кому-то дать отпор. А Верочка потерянно плелась позади всех, часто оглядывалась и со страхом думала о предстоящей встрече с Володей. Неужели он все-таки явится? А может, уже явился и, посмеиваясь, ждет их? Можно себе представить изумление и возмущение Кати и Лены! Надо было бы предупредить их сразу, так нет — решимости не хватило. Да и не хотелось им портить настроение. К тому же все это может оказаться шуткой — Володя мастак на такие выходки. Будь что будет. Если говорить откровенно, Володе и в самом деле незачем оставаться в поселке. Только хватит ли у него воли порвать со всем тем, к чему он привык? Ох, плохие это привычки… Пусть они поссорились, но Верочка желает ему добра. Вовсе он не такой плохой, что бы там ни говорили о нем. Вполне возможно, что Володя решился поехать ради нее. Трудно в это поверить, но все-таки…
Занятая такими мыслями, Верочка молчала упорнее всех, избегала встречаться взглядом с подругами и казалась подавленной. Катя несколько раз подозрительно посматривала на нее, однако расспрашивать ни о чем не стала: ей самой было не очень весело, хотя она и храбрилась, как могла.
Марта Ивановна не знала, в какой час приедут девушки, поэтому с утра сидела в конторе, а когда явился Логинов, она и его не отпустила в третью бригаду, куда он собрался было идти. Посмеиваясь над ней, Логинов занялся просмотром ведомостей на выдачу колхозникам аванса, а Марта Ивановна, принаряженная и сердитая от волнения, раз пять выходила на крыльцо и посылала ребятишек на дорогу посмотреть — не идут ли. И все-таки прозевала. Встретить девушек довелось чуть ли не на пороге конторы. Они оставили на крыльце свои пожитки и, войдя, вразнобой поздоровались.
— Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои, — засуетилась Марта Ивановна, подавая им стулья. — Ну, как же вы добрались? Вижу, устали, на улице же грязь какая — ноги выворачивает. Садитесь, садитесь, сейчас я вас с председателем познакомлю, а потом на квартиру сведу. Сергей Емельянович!
Но Логинов уже вышел из своего кабинета и с радушной улыбкой протягивал руку сидевшей поближе Кате, затем остальным. Рука у него была большая, жесткая и, видимо, очень сильная, потому что уж очень бережно, даже опасливо пожал он Верочкину ладошку, хотя вполне мог бы и крепче.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».