Подросток Ашим - [44]

— Вот, слушайте, — говорила она. — «В МБОУ «Городской многопрофильный лицей» открылся кружок «Юный сайтостроитель».

И спрашивала:

— Кто скажет, это важная новость или не важная?

Мишка плохо разбирался в новостях. И когда после уроков одноклассники шли к Алле Глебовне, он старался теперь улизнуть — отставал в коридоре, а потом брал пуховик и бежал домой. Только сначала выглядывал в окно раздевалки, убеждался, что Локтева не дожидается у крыльца.

И сайт он теперь открывал не каждый вечер. Ему было даже не интересно, что нового появилось на форуме. Только странно было: сначала ты делаешь что-то, а все вокруг только и ждут, что у тебя ничего не получится. А потом, когда у тебя всё получилось, все приходят и пользуются тем, что ты сделал. А ты становишься вовсе не нужен. Да и тебе перестаёт быть интересно. И это не обидно уже. Он только удивлялся, что, оказывается, так бывает.

То, что теперь на форуме нужны фамилии, в классе приняли спокойно. Почти про всех и так было известно, кто это, а тех, кто пока прятался, хотелось поскорей раскрыть.

Когда прозвенел звонок с урока литературы, учительница застучала по столу, приказала:

— Остаёмся на местах! У меня сообщение!

Оказалось, что каждый класс должен выбрать себе поэта, только Лермонтов уже занят. И Пушкин тоже, его взял гуманитарный класс. Про поэта надо будет узнать как можно больше, выучить как можно больше стихов. А потом между классами будет турнир.

— Уууу, — загудел кто-то. — Мы же не гуманитарии, мы технари. Они нас обойдут…

— Вера Дмитриевна, а что это мы соревнуемся с гуманитариями?

Но Вера Дмитриевна уже не слушала их — урок окончился. Им пора было бежать на геометрию. Но и в коридоре, и в математическом кабинете продолжали обсуждать новость. Мишка слышал, как Суркова спросила озадаченно:

— Как это — выбрать себе поэта? Это у всех надо стихи прочитать, что ли?

Борька Иванов пожал плечами в ответ:

— Учился бы с нами Юджин, мы бы спросили у него, кого выбрать. Юджин в поэтах разбирается.

И тогда Лёша Михайлов отозвался:

— Спрашивай у меня. Потому что это я Юджин.

У него получилось глухо, и всё равно все услышали и поглядели на него. И прежде чем все успели осознать новость, маленький Костя Котов сказал с обидой:

— А нам ничего не сказал.

Катушкин увидел, что и Катя Котова смотрит на Михайлова с укором. Губы её дрожат. Это поразило его не меньше, чем то, что бывший Хича, оказывается, и есть Юджин. Двойняшки Котовы были для Саши Катушкина непостижимыми существами. Очень маленькие, всегда вдвоём, живущие какой-то отдельной своей жизнью. Он не удивился бы, если б узнал, что они и говорят между собой на каком-то особом языке. В их мирок никому не было хода. А Лёшка Михайлов в него как-то проник! И даже не открылся им, Котовы думали, что он — это он, Хича, Михайлов, и никто другой! Двойняшки приняли в свой мирок Хичу…

— Я… я… — оправдывался перед ними теперь Михайлов. На ум ничего не приходило.

— Здорово ты маскировался! — хмыкнул со своего места Данила.

Несколько девчонок повернулись к Михайлову и подчёркнуто сморщились. Мишка отстранённо подумал: должно быть, они тоже, как Кирка, репетировали презрительное выражение перед зеркалом. И вот пригодилось. Юджин-то многим нравился. И теперь трудно было смириться с обманом.

Данила Ярдыков, подскочив к Лёшке, с размаху стукнул его по спине:

— Ну, ты артист, Хича!

Тут Хича извернулся на стуле и ткнул в ответ Игоря не глядя в живот кулаком.

— Я Лёша Михайлов!

И сам видимо испугался. Ярдыков согнулся от его тычка и пробормотал:

— Да хоть бы и Михайлов…

И уже отойдя на два шага, на всякий случай, выпалил:

— До меня бы никогда не дошло, что ты умный!

И в классе, наконец, загудело — все стали обсуждать новость.

Борька Иванов говорил со смехом:

— Я больше ничему не удивлюсь! Например, если окажется, что Майракпак — это Ленка Суркова.

— Она же Алая Роза, — напомнил ему Ярдыков.

Но Роза-Суркова уже вспыхнула, и прыщи на щеках из розовых на бледном фоне стали пурпурными на розовом. И все остальные поняли — как реальный Михайлов не соответствовал образу Юджина, так и Суркова не тянула на Майракпак.

От мысли, что Майракпак может оказаться Сурковой, всем стало весело. И только Михайлов возмутился:

— А чего это — Суркова?

Не хотелось ему, чтоб это она была — его подруга в интернете. Она же самая некрасивая! И девчонки с ней говорят так, что у неё чуть что — в глазах слёзы.

На себя бы самого посмотрел! — хотел сказать ему Мишка. — Тебе даже Суркова не должна писать!» Но что-то не давало ему и рта раскрыть. Он мог только глядеть молча на Михайлова, как из его лица просто на глазах уходит страх и напряжение. Лицо разглаживается и делается спокойным. Он-то, бедняга, думал, как он скажет ребятам, что он — это он. И вот сказал.

Выходит, мама переписывалась… вот с ним? Они с Танькой и Владькой её жалели оттого, что она не высыпается — работает по ночам. А она вставала среди ночи, чтобы отправить ему личное сообщение!

— А чем докажешь, что это ты, Михайлов? — спохватившись, спросила Элька Локтева.

И Суркова, уже пришедшая в себя после унижения, тоже зачастила:

— Да, чем докажешь? Чем, чем ты можешь всем доказать!