Подражание Гомеру - [7]

— Ну разве что в принципе… Может, он и неплохой поэт, неопытный только. Дайте стихи, я немного отредактирую… — прервал командарм. Он что-то быстро начеркал и начертал на листке, поданном писателем.

Танцор с изумлением прочитал поверх прежних текстов крупные красные буквы:

Ты патриот. И я патриот.

С нами Россия,

Бог и Народ.

— Ну как? По-моему, стало гораздо лучше, — улыбнулся Фреза.

— Так точно, — неуверенно подтвердил Танцор.

ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

— Вижу, сомневаетесь. Придется объяснить. Кто такой, по-вашему, к примеру, Треф…

— Герой…

— Герой, герой, все верно, а еще кто? А вот кто. Сын алкоголиков, двоечник. В школе промышлял карманными кражами. Только неудачно. В сумку к какой-то тетке в автобусе залез, а там не кошелек, а маленькая собачка оказалась. Которая с перепугу укусила дурака за палец. Он завизжал от неожиданности, так и попался. Отсидел полгода на малолетке. Решил делом посолиднее заняться. Ограбить банк. Долго изучал разные банки. Нашел наконец, где охраны поменьше. Взял в подельники пару дегенератов, залезли ночью в хранилище. Взломали несколько ячеек, забрали оттуда металлические контейнеры на замках. Пришли домой, открыли контейнеры, а в них не деньги и не драгоценности, а знаете что? Пробирки с пробками. А знаете, что в пробирках? Сперма. Этот банк был, как оказалось, не совсем финансовым учреждением, а совсем медицинским. Банк спермы. Самое смешное, что за наводку Треф заплатил какому-то приблатненному проходимцу. Кинулся потом на наводчика, типа, деньги верни. А тот ни в какую. Просил, говорит, банк, получил банк. Какие вопросы?

В общем, не сложилась у Трефа на гражданке карьера. И подался он на войну. Ну, а тут расцвел. Герой нашего времени, легенда. Можно сказать, селебрити. Почему? Был ведь дурак дураком, а тут вдруг светоч! Поумнел? Ни в коем случае! Почему же тогда? А потому что война дело дурное. Временами хитрое, но никогда не умное. Как раз для таких, как Треф. По Сеньке и шапка. Это я к чему? Вы попроще будьте, подурнее. Для Трефа стихи печатайте, а не для Лоренцо Великолепного. Уловили?

— Так точно. Однако позвольте и возразить. Как это война дело дурное? А высокие технологии? Интернет вот Пентагон же придумал. И Джипиэс. И гениальные полководцы были же: Цезарь, Наполеон, Жуков… Вы вот тоже…

— Бросьте. Толстого читали? Льва? «Войну и мир»?

— Конечно, — соврал Бурелом.

— Он сам, кстати, воевал. И правильно подметил, что нет и не может быть ничего гениального в том, чтобы отправить конницу направо, пехоту налево и вовремя позаботиться о подвозе в армию сухарей. А хай-тек… какая разница, делаете вы дурную работу каменным топором, пулеметом Максима или кибероружием? Она же умнее от этого не становится.

— Наполеон был при этом законодателем, Цезарь…

— Наполеон, может, и был. Треф, однако же, не Наполеон. И Цезарь не Радиола. Я в вашу книжку заглядывал. Она достаточно глупа, чтобы быть популярной, но подлинной, некоммерческой народности, то есть не популярности, а именно народности, ей явно недостает. Тут надо еще проще, прямее… Вы чем, к примеру, ради отечества готовы пожертвовать?

— Э-э-э-э… У-у-у-у… у-уввв… у-уввсем… — растерянно сфальшивил писатель.

— Ну, всем-то не готовы, конечно, это вы уж хватили через край. Да всем и не надо. А вот умом-то как раз пожертвуйте, без этого в нашем деле никак. И тут уж не шланговать, тут уж по полной — какой ум ни есть, большой или малый, откажись от всякого, начисто откажись.

— Есть!

— Ведь люди эволюционно недоделаны и потому устроены несовершенно. У них целых две полости внутри — желудок и мозг. А природа, как известно, пустоты не терпит. И потому надо эти две полости в человеческом теле все время искусственно наполнять: желудок едой, мозг информацией. Необходимостью эти две дыры в хомо сапиенс все время чем-нибудь затыкать и определяется развитие цивилизации. А если человек голоден головой или животом, если пусто у него в мозгу и в брюхе, он своему хозяину этого не простит. Когда у вас под началом тысячи людей, умничать не надо. Личный состав у нас в основном из простых — к равиоли с чернилами каракатицы под трюфельной стружкой не особо приучен. Для солдатского желудка надо больше простой каши, а на изыски разные нет ни времени, ни денег, ни обычая, ни поваров. То же и для мозга — больше каши. Слова нужны округлые, твердые, ядреные, как перловка…

— И горох, — подобострастно развил идею начальника Танцор.

— Горох? Горох тоже подойдет, — слегка запнулся Фреза. — Мысли берите недлинные, желательно местного производства, от заморской экзотики может у низших чинов случиться расстройство мозга и вспучивание головы. Поэтому побольше простоты, поменьше сложностей. Проще, гуще, быстрее — вот как надо! Выполняйте!

— Есть!

— Кстати, текст моего выступления завтра будет готов?

— Так точно, завтра, как приказывали.

— Записывать когда будем?

— Когда прикажете.

— Ладно. Можете идти.

— Есть.

Когда Танцор убыл, командарм позвонил Серпу-И-Молоту:

— Пометьте себе. Танкист. Позывной Трак. Неуставные размышления. Присмотрите за ним. Да ну нет… Пока только присмотрите.

ВОЙНА

Затем, подписав несколько приказов и распоряжений, он с удовольствием решил, что рабочий день закончен. Спустился по лестнице на улицу и зашагал по широкому тротуару, здороваясь с прохожими и продавцами торговых лавок. За ним, как обычно, увязались Багор и три сержанта личной охраны. Фреза всегда ходил домой пешком, хотя знал, что на него охотятся вражеские диверсионные группы. Поступал так не из пустой бравады, а для внушения бодрости бойцам и местным жителям. Шел всегда подчеркнуто не спеша, останавливался то семечек купить, то афишу прочитать, то потолковать с гражданскими про цены и про погоду. Пусть все видят и понимают: в городе спокойно, все под контролем.