Подонки - [14]

– А сейчас стриптиз! – проревел непонятно откуда гнусавый голос.

Мерзкая компания громко зааплодировала. Посреди зала появился утыканный гвоздями и битыми стеклами помост.

– Перед вами выступят недавно прибывшие с Земли молодые исполнители, наши верные слуги, – продолжал гнусавый конферансье. – Танец называется «Награда дуракам».

Послышались удары бичей, истошные крики, и на помосте появились прямо из воздуха – кто бы ты думал?! – застреленный мной гаденыш-сатанист и ведьма Жанна. Оба абсолютно голые.

Кровеня ноги и корчась от боли, они подпрыгивали на гвоздях, как кузнечики, но сойти с заколдованной сцены не могли.

– За-за-за что-оо-о нас та-ак?! – захлебываясь слезами, рыдала Жанна. – Мы-ы-ы-ы же верно ва-а-ам слу-у-ужи-и-или!!!

– Гы-гы-гы, – веселились черти. – Как поет красотка – заслушаешься!!! Раздевайтесь же быстрее – ха-ха-ха!!!

Извиваясь в жутких конвульсиях боли, «исполнители» принялись сдирать друг с друга кожу. Восторг бесов-зрителей достиг апогея, и они принялись метко швырять в «танцоров» разной гнилой дрянью.

– Вот вам и награда! – верещали черти. – Вот вам и награда!

Чувствуя, что начинаю сходить с ума, я дико закричал.

– Среди нас посторонний! – всполошились демоны.

– Где он? Держи!!! Хватай!!!

Внезапно все вокруг затряслось, я открыл глаза и понял, что нахожусь на земле, в неторопливо ползущей электричке. Рядом стоял пожилой деревенский мужик, который тряс меня за плечо.

– Ты что так вопишь, парень? – участливо спросил он. – Заболел? Может, помочь чем?!

– Нет, спасибо, просто сон плохой приснился, – слабым голосом ответил я.

«Следующая станция Матвеевка», – скороговоркой объявил машинист, и, еще раз поблагодарив мужика за заботу, я принялся протискиваться к выходу. Выйдя на обшарпанный перрон, я некоторое время стоял, вытирая со лба холодный пот и жадно затягиваясь сигаретой.

Надо же такому присниться! Впрочем, сон-то был в руку! Именно такой «награды» следует ожидать сатанистам в преисподней за свою верную службу демонам. Ведь дьявол – зло в чистом виде. Он не способен на добрые чувства ни по отношению к своим сородичам, ни уж тем более к слугам-людям. Силы зла деструктивны по природе, поэтому в конечном счете губят и себя, и своих приспешников. Сейчас, почитав кое-какие умные книги[16], я знаю это точно. Тогда лишь догадывался…

Станция Матвеевка ничем не отличалась от десятков ей подобных, разбросанных по необъятной России. Маленькая платформа с потрескавшимся асфальтом и проломленными в некоторых местах перилами. Железнодорожный переезд, неторопливая массивная тетя возле шлагбаума. С одной стороны картофельное поле. С другой – лесопосадки и петляющая между ними бетонная дорога, ведущая, надо полагать, в поселок. Уточнив данный вопрос у одинокого старика, дожидавшегося поезда на Москву, я закинул на спину рюкзак и уверенно зашагал по бетонке, обдумывая на ходу план действий. Идти пришлось довольно долго. Местами попадались одинокие домики: с огородами, курами и гавкающими собаками. Наконец километра через полтора показался поселок…

Глава 4

Первое, что меня поразило в Матвеевке, – безлюдье. Добрая половина домов стояла заколоченной. Причем не какие-нибудь полуразвалившиеся хибары, а прочные, добротные! С учетом того, что поселок находится не так уж далеко от Москвы, они должны стоить бешеных денег. Сейчас много желающих обзавестись дачами. Скупают все подряд, даже трухлявые сараи. Жители тут тоже были какие-то мрачные. Те, с кем я пытался завязать разговор, чтобы договориться о сдаче комнаты, смотрели на меня как на прокаженного, буркали в ответ нечто неразборчивое и поспешно отворачивались. В конце концов я махнул на них рукой и решил занять пустующий дом на окраине, где, по моим расчетам, должно было находиться жилище колдуна. После некоторых раздумий я остановил свой выбор на крепкой бревенчатой избе. Тропинка к крыльцу густо заросла травой, сад и огород носили явные следы запустения, так что внезапного появления разгневанных хозяев можно было не опасаться.

Дверь оказалась прочно забита гвоздями, и пришлось немало потрудиться, прежде чем удалось проникнуть внутрь. В доме оказалось четыре комнаты, кухня и чулан. Толстый слой пыли покрывал все вокруг. Мебели было немного, но для меня вполне достаточно. Стол, стул, кровать – что еще нужно в полевых условиях?! Самое интересное – в главной комнате имелся камин! Не печь, а именно камин, выложенный разноцветной плиткой! Насобирав во дворе разных деревянных обломков, я развел огонь, влажной тряпкой протер пыль на полу, наскоро подкрепился привезенными из Москвы консервами и, закурив сигарету, уселся возле огня, размышляя. Продуманный ранее план рушился. Я-то рассчитывал потихоньку выведать у местных жителей интересующие меня вещи и тогда действовать, а они, гады, разговаривать не желают! Ладно, решил наконец я, утро вечера мудренее.

Постепенно наступила ночь. Поселок, и днем-то не очень шумный, казалось, вымер окончательно. Поворочавшись час-другой на пружинной, без матраса, кровати, я вышел во двор. Темнота сгустилась до невозможности, и я едва различал смутные очертания окружающих предметов. Из леса послышался заунывный волчий вой. Мне стало страшновато, и я вернулся в дом. Здесь тоже было неуютно. Скрипели половицы, будто кто-то ходил по комнатам. В камине все еще горел огонь, отбрасывая на стены причудливые блики. На стенах кривлялись странные тени. Я горько пожалел, что на мне нет креста. Сатанистов, даже обожравшихся своего поганого зелья, я не боялся, патронов и гранат хватало с избытком, а вот если явятся их хозяева! Нет, все-таки пойду во двор. Там, по крайней мере, воздух свежий.