Подняться по фарватеру - [28]

— Этические императивы полностью замещены на материальные? Любовь к детям не главное?

Начала наконец-то понимать и верить? Кирилл удрученно кивнул: — На лицо нравственный регресс цивилизации — во всяком случае, темп технического прогресса уже замедляется. Признаки приближения стагнации можно обнаружить на протяжении нескольких последних столетий. Они теряют смысл развития. А без высокой цели, зачем вообще жить?

— Тогда почему Создатели завещали нам спасти таких землян от генаев? — немедленно задала вопрос Карамена-четвертая. Причем слово "таких" было выделено ее низким грудным голосом. — Смысл?

— Не только и не столько от генаев, как… В первую очередь цивилизацию наших Богов надо избавить от их нынешних властителей, создавших такую безнравственную систему. Избавить и тем или иным способом внедрить там нормальную, где любовь к детям будет стоять на первом месте. Остальное, как сама понимаешь, приложиться.

Возразить ее Святейшеству было нечего…

****

Сашка одним движением кисти метнул императору маленький металлический диск. Кирилл поймал, подкинул, посмотрел, как взлетел, кувыркаясь и раскидывая солнечные зайчики, хлопнул ладонью по столу, накрывая, взял двумя пальцами и стал разглядывать. На аверсе увесистой золотой монеты была вполне узнаваемая его собственная рожа анфас на фоне лица Станислава Ламбодского. Вверху полукругом надпись "Сангарская империя", снизу — "Срединная". Перевернув, осмотрел реверс. Номинал — десять рублей — и два сангарских льва мордами друг к другу. Гурт прерывисто-рубчатый с наклонными засечками.

— Качественная работа, — признал монарх, — подделать весьма сложно.

— Смысл подделывать, мин херц, — хмыкнул Сашка, — в ней золота не на много меньше, чем указанный номинал. Впрочем, скоро сравняется, — майор был в курсе планируемой инфляции, так же как и почти все инициированные. — Другое дело, что все равно мало и неудобно. Пора бумажные деньги в оборот пускать.

— Рано, — отрицательно покачал головой Кирилл, — пусть любители сначала мошну металлом набьют.

— Тебе виднее, — не стал спорить Серебряный.

— Ладно, Сашка, ты мне зубы не заговаривай. Давай колись, что такого здесь натворил. Чего позавчера от тетки Оливии глаза прятал?

Ответил майор не сразу. Уныло покатал еще одну десятирублевку по столу и только потом поднял голову:

— Понимаешь, Кирюха, она все-таки герцогиня, а я же из крепостных.

— Алевтина? — догадался император, припомнив, как вчера одна из дочерей тетушки с Серебряным отплясывала. Ну, бабник! Хотя… Не Сангарскому монарху попрекать друга. С другой стороны — против желаний сердца не пойдешь. Да и зачем?

— Месяц уже, — расцвел майор, — девочка будет.

"Ну да, — Кирилл озадаченно почесал затылок, — Сашке же восемнадцать еще под новый год стукнуло. А раз дочь герцогини Тополевой беременна, значит парень уже вошел в возраст. Вот только…"

Равеншир. Столица Срединной империи и резиденция Священного Синода. Место, где в храме-пантеоне Создателей захоронены родные внуки Богов Николай и Кристофер. Крупнейший город континента, буквально пропитанный традициями. Сосредоточение высшей аристократии Европы. И мезальянса правнучки Санториана Ламбодского с бывшим смердом здесь не поймут. Не просто не поймут — не потерпят. И что же в этой ситуации делать? Помочь Сашке необходимо, но только как? Без урона престижа Алевтина Тополева может выйти замуж за герцога или, в крайнем случае, за графа. Барон в таком случае уже будет считаться в некотором роде моветоном. А если?.. Тетка? Оливочка-то на все наплюет ради счастья дочери. Прадед? Закопался в учебники, потому и решил передать власть внуку — знания Создателей ему сейчас важнее. Сам Станислав Ламбодский, женатый на сестре ныне своего соверена по коронному договору? Куда ж он денется?

— Ты кому-нибудь здесь говорил о своем происхождении?

— Старший из его императорских величеств знает, — майор вскочил, как мальчишка, виновато опустив голову. — Очень интересовался, как герцогство освобождали и Баритию брали.

— Плохо, но решаемо, — хмыкнул Кирилл. Внимательно посмотрел на друга и огорошил: — Значит так, ты отныне владелец единственного известного в Европе серебряного рудника граф Серебряный. Я его пожаловал тебе еще в день освобождения Сангарского герцогства вместе с этим высоким дворянским званием.

— За что?! — спросил Сашка, рухнув в кресло.

— Странный вопрос, — монарх сначала даже не понял, как правильно сформулировать. — За преданность, за героизм.

— Какой из меня герой? — уныло протянул майор после паузы.

Император не выдержал его смурного вида и расхохотался:

— Какой, спрашиваешь? Твое сиятельство, ты случайно не помнишь, как некий шестилетний мальчуган прикрыл меня своим телом от клыков дюжего кабана? Не знаешь, кто в одиночку сумел поймать для своего господина беременную самку королевского зверя? Кто, отрешившись от устаревших правил ведения войны, спас своей идеей десантно-штурмовую роту? Кто, истыканный стрелами, одним мечом прикрывал отход диверсионного отряда в Черном лесу? Кто первым взлетел на стену Сангарского замка при его освобождении? — Кирилл посмотрел на буквально съежившегося парня, дотянулся через стол и легким толчком в лоб поднял его опущенную голову. — Хватит тебе, граф Серебряный, ходить перед дворянами очи долу! Иди парадный мундир натягивай, полковник. К герцогине Тополевой поедем — сам сватом буду! Пусть только попробует отказать.