Так уж получилось: Агния, жена Михаила, срочно выезжала к больной матери. В пятницу Михаил проводил Агнию на поезд, закинул чемодан на полку.
— Теще привет, — сказал он, выходя с женой на перрон. — Пусть поправляется, скажи. Сама там не заболей. Вон похолодание обещают.
— Да что я… Ты-то как без меня?
— А что я, маленький?
— Кабы маленький, я бы не беспокоилась. То-то и оно, что большой. Я тебя прошу, Миша, ты тут не очень хоть, а?
— Что — не очень? — возмущенно спросил Михаил.
— Да выпивай не очень… Не каждый хоть день, ладно, Мишенька? Знаю я вас, мужиков, без присмотра-то…
— Да чего ты! — сказал Михаил еще возмущеннее. — Ты вспомни, когда я в последний раз выпивал!
— Чего вспоминать: вчера.
— Ну, вчера! Вчера не в счет. Получка же. А до этого когда? Нет, ты вспомни, вспомни!
— Ладно уж тебе, святой. Я же одно только прошу: не части.
— Ну чего ты! — сказал Михаил сверхвозмущенно. — И не собираюсь даже. Дел, что ли, у меня не хватает? Вот — краски надо купить, кухню покрасить. А ты сразу — выпивать, выпивать…
— Хоть сейчас-то не ври! — попросила Агния. — Что я, первый год с тобой живу?
Поезд тихо тронулся. Агния вскочила в вагон, помахала…
«Ага! — подумал Михаил, поворачивая с вокзальной площади. — Вот и винный магазинчик. Сейчас отоваримся, домой приду, селедочки с зеленым луком приготовим. Хорошо! Теперь я сам себе хозяин».
«Нет, — подумал он, пройдя несколько шагов, — это я всегда успею. В первую очередь и правда краску надо купить. Вот и повод будет — обмыть покупку…»
Купив краски, он подумал:
«Лучше с утра, на свежую голову, покрашу кухню не торопясь, чтобы все чин чинарем было, а пока стены сохнут, и соорудим закусончик. Вот ремонт и обмоем, чтобы краска не лупилась…»
Сказано — сделано. С утра работалось легко и радостно. Никто не лез под руку, не ворчал: «Вот, развел тут на целый день грязи. Ни пройти, ни проехать…»
«Балконную дверь бы кстати починить, — вспомнил он. — Давно ведь Агния просила. И, крючья с боков ввинтить».
Незаметно подступил вечер. Так за бутылкой и не успел…
«Да ладно, завтра, — подумал он. — Я ведь сам себе хозяин. Честно говоря, оно и неинтересно так пить-то. Без борьбы. Когда никто тебя не останавливает…»
На следующий день он натягивал леску на балконные крючья — теперь Агнии будет где белье сушить, потом чистил палас, выбивал во дворе половики. И только одна подспудная мысль изредка беспокоила его:
«Трус ты, подкаблучник! Жена запретила, ты уж и испугался!»
«Чего это — испугался? — вяло возражал он самому себе. — Ничего и не испугался. Вот утюг еще починить, барахлить что-то стал, а там и отметим окончание всех дел. Я сам себе хозяин…»
На следующий день Агния приехала: полегчало матери.
Но она даже не стала спрашивать Михаила, пил ли.
Знала: все равно соврет.
Перевод с коми С. Спасского.
