Подлый обманщик - [44]

— Мило, — сказала я, восхищаясь историческим очарованием этого места.

Отель был построен в виде большого бревенчатого домика со старинным дровяным камином и подобными вещами. Кровать была большой и выглядела ну очень уж комфортной и манящей, даже покрытая лоскутным одеялом с безвкусным бабушкиным цветочным принтом. Мои веки потяжелели, а тело чувствовало себя выжатым, словно лимон. Это был долгий, эмоционально напряженный день, который, помимо всего, усугубился длительноой поездкой.

Я села на кровать, и Флинн присоединился ко мне. Мы молчали на протяжении нескольких минут, просто осматривая комнату. Он выглядел так неуместно на фоне всей этой домашней безвкусицы, что я засмеялась.

— Что смешного? — улыбаясь, спросил он, напряжение от произошедшего ранее полностью исчезло.

— Ты. Это место. Совершенно несовместимые вещи, вот и все, — сказала я. — Ты, кажется, лучше смотришься в местах со всеми прелестями жизни.

— Все же, это последнее место, где кто-то будет нас искать, — сказал он, пожав плечами.

Я кивнула.

— Можно и так сказать.

— Хорошо. Это и было нашей целью, — сказал он. — Первое, на что они обратят внимание — высококлассные отели, просто потому что, как ты сказала, я довольствуюсь местами со всеми прелестями жизни.

На моем лице расползлась улыбка. Просто он был таким великолепным и стильным, что на фоне этого места, которое можно было описать только как «деревенский шик», было странно. Весьма, весьма странно. Он был в элегантном дизайнерском костюме, сидя на пестротканом лоскутном одеяле и выглядя так, будто вышел прямо из сериала "Маленький домик в Прериях".

— Ты устала? — спросил он меня.

С тех пор как мы приехали, он держался на расстоянии. Словно опасаясь, что я оттолкну его, боялся находиться близко ко мне. Не то чтобы я на самом деле винила его. После всего, через что прошла, я вполне могла оттолкнуть его. Но это казалось странным. Не так, как прикосновение к щеке или быстрый поцелуй в губы. Это было необычно для нас, поскольку нам было очень комфортно с физическим выражением привязанности.

И должна признать, я скучала по этому.

— Да, немного, — сказала я, глядя ему в глаза. Я взяла его руку в свою, даже не осознавая этого, и слегка сжала. — А ты?

— Чертовски, — сказал он. — Но сомневаюсь, что смогу уснуть. Помимо того, что устал, я еще немного напряжен.

— Да, абсолютно понимаю.

В моей голове крутилось слишком много мыслей, чтобы уснуть. Судя по всему, Флинн столкнулся с той же проблемой.

— Есть еще что-то, о чем ты хочешь поговорить, Эйва? — спросил он. — Что-то, о чем ты хочешь меня спросить? Потому что я чувствую, что должен быть откровенен с тобой и открыто говорить о том, о чем смогу, чего, на самом деле, не так уж и много. Но мне нужно доказать тебе, что ты можешь мне доверять, поэтому я готов выйти за определенные границы дозволенного, дабы заслужить хоть немного твоего доверия.

Он потянулся погладить меня по щеке, и, закрыв глаза и прислонившись щекой к его руке, я поймала себя на мысли, что тянулась к его прикосновениям.

Слова слетели с моих губ, прежде чем я смогла их остановить.

— Флинн, расскажи мне о своем отце.

Он выглядел испуганным, уставившись на меня так, как если бы увидел привидение.

— О моем отце? Что?

Я не хотела рассказывать ему свою историю или по какой причине тревожилась, поэтому, вместо этого, обхватила себя руками и сказала:

— Он умирает, и я знаю, как много он значит для тебя. Особенно, после того, как ты потерял маму в столь раннем возрасте. Я подумала, возможно, для тебя было бы неплохо немного поговорить о нем.

Флинн встал, его тело напряглось, а челюсть сжалась, пока он мерил комнату шагами. Он колебался, немного обеспокоенный. Возможно, он лгал, когда обещал быть откровенным насчет всего. Услышу ли я еще больше вранья? Пытался ли он разобраться, как проанализировать правду? Учитывая, кем я работала, думала, что смогу видеть прямо сквозь вранье, если он решит вешать мне лапшу на уши.

— Мой отец — ну, он интересный человек. Мягко говоря, — сказал Флинн, почесывая подбородок. — Я бы не сказал, что мы близки, но конечно, я огорчен, что он при смерти. Я буду скучать по старику, но я ненавижу гребаного человека, в которого он меня превратил. Всю власть, которую он взвалил на мои плечи. Я не просил такой проклятой жизни, Эйва. Но, как бы там ни было, это моя жизнь.

Я подняла голову и посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, надеясь, что он немного прояснит все.

Флинн пожал плечами.

— Я не знаю, поймешь ли ты...

— Попытайся. Ты можешь быть удивлен тем, насколько я могу быть понимающей.

Я села на край кровати и положила руки на колени, приготовившись слушать. Весь этот разговор был не тем, что я ожидала и представляла. И это, казалось, опровергало все, что, как я думала, знала об этой семье.

— Ты видела, что произошло там — с какими людьми я имел дело, верно? — спросил Флинн, качая головой. — Я делал все для него. И посмотри, куда это привело. Во-первых, это чуть не убило женщину, которую я люблю — точно также как это убило мою маму. И я ненавижу это. Ненавижу, что люблю эту жизнь так сильно, потому что знаю, что, в конечном итоге, это не принесет мне ничего, кроме боли. Я не могу быть мужем и отцом и, в то же время, лидером синдиката — мой отец пытался найти этот баланс и посмотри, куда это его привело. Посмотри, куда это привело меня.