Подлый обманщик - [46]

Его взмокшие волосы упали ему на глаза, загораживая их от меня, поэтому я дотянулась и убрала волосы. Его глаза были такие прекрасные, такие честные. Было тяжело поверить, что я смотрела в глаза убийцы. Он казался таким ласковым и нежным. Я видела, как сильно он любил только по тому, как он смотрел на меня.

Это невозможно было увязать со всеми фактами, что я о нем знала. Я знала, что он бы опасным человеком. Беспощадным мужчиной. Но видела и другую его сторону, я видела теплоту и нежность, когда он смотрел на меня, зачастую наполняя меня изнутри бабочками. Потому что знала, этот взгляд непосредственно предназначался мне, он не смотрел так ни на кого, кроме меня. И когда наши тела продолжили двигаться вместе в нашем собственном идеальном ритме, я почувствовала столь глубокую связь с ним. Это было невероятно, ничего подобного я не испытывала раньше с мужчиной.

Ускорив темп, он поцеловал меня в шею. Я крепко обхватила его тело ногами, притянув его ближе, когда почувствовала, как во мне начал зарождаться оргазм. Теперь я безудержно сжималась вокруг его члена, и все ощущалось просто настолько чертовски здорово. Я поняла, что это был не просто трах. Мы занимались любовью. Это было гораздо интенсивнее — более связывающе. И я не могла вдоволь насытиться им.

Я подумала, что таким и должен был быть секс. По иронии судьбы, я впервые испытала это с мужчиной, который должен был быть моим заклятым врагом, но это были мы. Наши тела были одним целым, целуясь, прикасаясь и соединяясь.

Он взял мои руки в свою, прижав их к нелепому покрывалу, целуя меня и вколачиваясь в меня глубже и быстрее. Его дыхание стало рваным, как и мое, и я поняла, что он кончит во мне в любой момент. Одно только представление его, заполняющего меня своей теплой, липкой спермой, заставило пальчики моих ног подогнуться, а мое тело извиваться под ним.

— Черт возьми, милая, да, кончи для меня, детка, — требовал он, его голос был серьезным и безрассудным. — Кончи для меня. Я хочу, чтобы ты почувствовала себя чертовски хорошо.

Флинн был мужчиной, который, как ни странно, ставил мое удовольствие выше своего. И как бы тяжело для него порой ни было контролировать себя, он справлялся. Он ждал, когда наслаждение пронесется по моему телу, заставив меня дико извиваться под ним. Я выкрикивала его имя, впиваясь ногтями ему в кожу, прося его позволить отпустить себя. Он крепко стиснул челюсть, вколачиваясь глубоко в меня, и кончая, выпустил низкий стон. И тогда я кончила вместе с ним. Мое тело достигло пика от его удовольствия, наслаждаясь каждым ощущением, каждым прикосновением, и тем, как он смотрел на меня.

Я любила это. Любила каждую минуту этого момента и не хотела, чтобы он когда-нибудь заканчивался.

— Я люблю тебя, Флинн, — сказала я. — Боже, я люблю тебя.

Он рухнул на меня. Мы были чересчур истощенными, но ему удавалось держать голову достаточно долго, чтобы целовать меня.

— Я тоже люблю тебя, Эйва.

Как только наслаждение утихло, я вспомнила реальность нашей ситуации и готова была расплакаться. Но когда Флинн притянул меня к своей груди и заключил в объятия, я снова забыла обо всем. Потому что в его руках — руках моего заклятого врага — я чувствовала себя безопаснее, чем когда-либо за всю свою жизнь.

23

Эйва

Я пристально смотрела на мужчину рядом со мной, который крепко спал, и поражалась, как его могли считать беспощадным, опасным человеком. Но я читала его досье и знала, чем занимался синдикат. Я знала обо всем, что они вытворяли — жестокость, беспредел и, даже, убийства.

Тем не менее, здесь со мной, казалось, он был абсолютно другим человеком, не тем, кем являлся на бумаге. Эти двое были абсолютными незнакомцами. Казалось, кроме имени, у них не было ничего общего. Или так только казалось.

Я знала, что это было ложью, но мой мозг не мог понять этого. Не мог объединить двух мужчин, которых я знала. Сердце убеждало, что я знала его настоящего, в то время как мозг и опыт агента ФБР говорили мне, что он был преступником, жаждущим разного рода преступлений, и мне нужно было сдать его.

Но синдикат считал его стукачом, а значит Флинн столкнулся бы не просто с тюремным сроком. За решеткой стукача, скорее всего, ожидала смерть. Таким образом, сдав его, прежде чем оправдаю его имя, я обрекла бы его на смерть. Мое сердце изнывало, представляя хоть что-то, причиняющее вред мужчине, которого я любила.

Я знала, Флинн не был доносчиком, они просто предполагали, что он им был из-за того, что он был со мной. Из-за того, что русские знали о том, кто я, в ближайшее время, это привело бы к Флинну и его братве. И все эти отношения, независимо от того, что было между нами, рухнут.

Я должна оправдать его имя, по крайней мере, перед его братьями и русскими. Что означало только одно — мне необходимо было выяснить, кто доносчик. И как можно скорее. И я смогла бы это сделать, если бы вошла в нужную базу данных. Но понимала, что делать это было бы противозаконно. Мало того, это, скорее всего, приведет к тому, что этот человек, настоящий стукач, умрет от рук его братьев. Я не могла отнестись к этому легкомысленно.