Подлость союзников. Как Запад предавал Сталина - [20]

Впрочем, за нейлоновые чулки и за кое-что другое, полученное от англо-американских дипломатов, предатели чехословацкого народа, конечно, должны были платить. И они платили шпионажем и диверсиями.

На границе Чехословакии с Германией чешским пограничникам приходилось отбивать атаки вооруженных банд диверсантов, в которые зачастую входили немецкие эсэсовцы. Чехи были убеждены, что эти вооруженные подпольные банды террористов имеют хорошую связь с американской зоной Германии. Справедливость этих предположений подтверждают найденные фотографии американских грузовиков и свидетельства пленных.

Справки, наведенные в Праге, убедили меня в том, что так именно и обстояло дело. Британское консульство в Пльзене, возглавляемое офицером разведки, который прежде состоял при польской армии в Лондоне, фактически служило пересыльным пунктом для польских ренегатов. Более того, дипломаты пользовались своим иммунитетом, чтобы контрабандой провозить недовольных судьбой чехов и поляков из Праги в Пльзень.

Мне доподлинно было известно, что члены семьи Бур-Комаровского были тайно вывезены из Польши через Чехословакию в Нюрнберг именно этой подпольной дорогой.

В 1947 году была установлена подобная же связь, на этот раз американским генеральным консулом в Братиславе, чтобы помочь бандам украинских националистов-бандеровцев прорваться через горы Словакии и австрийскую границу в американскую зону оккупации.

Оказывая, при содействии католических священников и «мягкосердечных» чиновников из словацкой администрации, помощь преступным националистическим элементам, англо-американские представители стремились, таким образом, оживить у них надежды на то, что война между Востоком и Западом неизбежна.

Наиболее бесстыдным из всех действий англо-американских дипломатов, направленных против интересов чехословацкого народа, была попытка помешать выселению судетско-немецкого меньшинства. Они отказывались расселить судетских немцев в американской и английской зонах оккупации и пытались оказать дипломатический нажим на Прагу. Британское министерство иностранных дел, предавшее Чехословакию Гитлеру, теперь имело наглость читать чехам мораль о «бесчеловечности» выселения. Англичане назначили в Карловы-Вары вице-консула Бандроу, главной обязанностью которого, по собственному его признанию, было собирать материал о «зверствах» над судетскими немцами.

Без сомнения, англо-американские дипломаты надеялись создать из судетско-немецкого вопроса еще одну «проблему», подобную тем, при помощи которых им в прошлом удавалось разобщить народы Центральной и Юго-Восточной Европы.

* * *

В Польше англо-американская дипломатия проводила политику, аналогичную той, что она вела в Чехословакии. В марте 1946 года я приехал в Варшаву и зашел в гостиницу «Полония» (где временно помещались английские дипломаты). Там царила какая-то суета, люди бегали по коридорам. Я спросил у первого секретаря посольства Майкла Уинча, в чем дело, и он рассказал, что Уинтон, помощник военного атташе, хочет в субботу и воскресенье устроить «охоту за русскими».

Дело в том, что Уинтон решил «доказать» Лондону, что в районе Варшавы происходит передвижение русских войск. Теперь он вербовал для своей «экспедиции» охотников отправиться в субботу за город под тем предлогом, что там они хотят снять дачу.

Я поехал вместе с ними в красивую долину Вислы, где преобладают песчаная вересковая степь и сосновые леса. Останавливая машину у каждого из бесчисленных ларьков под предлогом покупки всяких ненужных ему мелочей, Уинтон расспрашивал продавцов (он свободно говорил по-польски) о сдающихся поблизости дачах — и кстати о русских войсках. Но его надежды найти след Красной Армии улетучились так же быстро, как и этот весенний день.

В «Полонии» в этот вечер все ходили угрюмые, с хмурыми физиономиями. «Охотникам» удалось «заметить» всего-навсего одного русского — служащего советского посольства, который мирно занимался вскапыванием грядок в саду своей дачи. Тем не менее, появившиеся в лондонских газетах россказни о передвижениях войск вокруг Варшавы продолжали муссироваться при полном молчании Форейн Офис.

У Майкла Уинча всегда наверняка можно было встретить какого-нибудь польского политического деятеля, но это неизменно бывал член одной из оппозиционных партий; в отделе печати посольства было много служащих поляков, но все они без исключения принадлежали к бывшим правящим классам. В Варшаве были иностранные журналисты; большинство их, однако, совмещало журналистскую деятельность с какими-то другими обязанностями: корреспондент Ассошиэйтед Пресс Ларри Аллен — с изданием информационного бюллетеня посольства США, корреспондент Кемсли Пресс Сельби — со шпионской работой для польских террористических банд.

Польские власти считали Сельби опасным ренегатом, и в правильности такой оценки я убедился после единственной беседы с ним. Я встретил его в лифте гостиницы «Полония». Это хилый белокурый молодой человек, с жестким, но беззаботным и довольно любезным выражением лица. «Чего действительно не хватает Польше, — сказал он в ответ на мой случайный вопрос о политическом положении, — так это еще одной кровавой бани. Гражданская война — это ее единственный путь к спасению».