«Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства - [54]
Ну а как же быть с последним и неизбежным вопросом, поставленным в финале «Подлинных имен»? Возможно ли, чтобы пользователь из плоти и крови начал выстраивать свое второе, более могущественное «я» внутри машины? Мыслимо ли такое? И если да, останутся ли эти гибриды человека и компьютера такими же во всех смыслах, как их прототип, станут ли естественным продолжением реальной личности? Или это будут новые, искусственные сущности, лишь отдаленно напоминающие оригиналы? Что, если симуляция стареющей Эритрины, невероятно усовершенствованная, продолжит жить в намного более роскошном месте, чем Провиденс? Предположим, что ей захочется разделить свою новую жизнь с Роджером – ведь не стоит лишать романтики любое продолжение, – и эти два всемогущих существа полюбят друг друга. И вот тогда возникает вопрос: что общего у этих сверхсуществ с их оригиналами? Для ответа на него необходимо разобраться, кем эти двое были прежде. А поскольку это не реальные люди, а плод воображения автора, задуматься нам следует над собственной природой.
Как только мы зададимся вопросом о самих себе, нам волей-неволей придется разбираться в том, как мы устроены. И вот тут-то и начинается самое интересное, потому что, на мой взгляд, внутри сознания каждого нормального человека есть часть, которую мы зовем «собой», но и она пользуется символами и образами, подобно игрокам Внутреннего Мира, передающим свои желания мониторам в виде волшебных заклинаний.
Для объяснения этой теории работы человеческого сознания мне понадобится кратко изложить некоторые тезисы моей новой книги «Общества разума». Мое понимание того, что происходит в мозгу человека, во многом схоже с описанием игроков Иного Плана у Винджа, когда те внедрялись в сети вычислительных машин и посредством примитивных символьных обозначений управляли армией систем, о которых мы имеем довольно смутное представление.
Ни для кого не секрет, что люди знают о внутреннем устройстве собственного сознания гораздо меньше, чем об окружающем мире. Мы понимаем, как работают различные устройства, но имеем мало представления о суперкомпьютерах собственного мозга. Разве неудивительно, что мы умеем думать, не зная, что значит думать? Не странно ли, что у нас возникают идеи, хотя мы не можем объяснить, что такое идея? И как получается, что мы порой лучше понимаем своих друзей, чем самих себя?
Вернемся к тому, как мы управляем автомобилем, не зная принципов работы ни двигателя, ни рулевого привода. Если задуматься, разве не так же мы оперируем собственным телом? Мы попросту решаем двигаться в определенном направлении, и участие сознания при этом такое же, как при повороте некоего мысленного руля. В голове вырисовывается лишь общее намерение: «Пора идти, где тут дверь?» – и все остальное происходит само собой. А задумывались ли вы, какие сложные процессы включает в себя элементарный поворот при ходьбе? Дело-то посложнее, чем чуть уменьшить или увеличить размах шага с одной стороны, как при гребле в лодке. Сделай вы только это, вы бы завалились на первом же повороте.
Поэкспериментируйте: внимательно проследите за собой во время поворота, и вы заметите, что заранее даете себе подсказки, в результате чего уже наклоняетесь в ту сторону, куда собираетесь повернуть. Затем, на следующем шаге вы выпрямляетесь – и вот уже движетесь в другом направлении. При ближайшем рассмотрении все невероятно сложно: сотни взаимосвязанных мышц, костей и суставов разом приводятся в действие интерактивными программами, которые едва ли поймет ученый-эксперт в моторике. Однако вашему сознанию достаточно сказать или подумать: «Иди туда!» (если вообще уместно считать сознание самостоятельно думающим органом). Таким образом, мы управляем сложнейшими механизмами внутри себя, пользуясь не технически развернутыми схемами нашего внутреннего устройства, а знаками, сигналами и символами настолько же фантастическими, как и волшебство у Винджа. Тут уместно задуматься, имеем ли мы моральное право достигать своих целей путем наложения заклинаний на беспомощные орды наших внутренних рабов.
Следующим шагом становится открытие, что подобно тому, как мы, не задумываясь, ходим, мы так же, не задумываясь, мыслим! То есть мы так же обыденно и привычно эксплуатируем исполнителей нашей умственной деятельности.
Допустим, перед вами поставлена задача. Вы над ней размышляете и через какое-то время находите решение. Ответ приходит в голову неожиданно, просто возникает идея, и вы говорите: «Ага, я понял. Сделаю то-то и так-то». А если вас спросить, как вы пришли к решению, ничего вразумительного вы сказать не сможете. Обычные варианты:
«Мне пришло в голову…»
«Меня вдруг осенило…»
«До меня дошло…»
Если бы мы по-настоящему разбирались в своем сознании, нами так часто не управляли бы непонятные нам самим мотивы. Не было бы и столь различных теорий по психологии. Почему, когда человека спрашивают, откуда у него возникла такая хорошая идея, он прибегает к неуместным репродуктивным метафорам вроде «вынашивания» или «зарождения» мысли? Мы даже говорим о «пережевывании» и «переваривании», словно сознание находится где угодно, кроме головы. Будь мы в состоянии заглянуть к себе в умы, мы бы наверняка выразились более обстоятельно, чем «погодите, я подумаю».
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.