Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - [329]

Арест террористов произошел в одиннадцать часов, а между тем как раз на это время была назначена заупокойная обедня в соборе Петропавловской крепости, на которую император с императрицей и старшими сыновьями собирался ехать из Аничкова дворца в четырехместных санях, и вполне могло случиться, что метальщики успели бы опередить полицию, и второе 1 марта стало бы – сконструированные Александром Ульяновым снаряды способны были уничтожить всю Царскую Семью! – еще более страшным, чем первое.

Вот тут и произошло чудо, которое иначе, как Божией помощью, и не назовешь.

«Его величество заказал заупокойную обедню к 11 часам и накануне сказал камердинеру иметь экипаж готовым к 11 часам без четверти. Камердинер передал распоряжение ездовому, который, по опрометчивости, – чего никогда не случалось при дворе, – или потому, что не понял, не довел об этом до сведения унтер-шталмейстера, – записала в своем дневнике жена шталмейстера двора Арапова. – Государь спускается с лестницы – нет экипажа. Как ни торопились, он оказывается в досадном положении простых смертных, вынужденных ждать у швейцара, в шинели, в течение 25 минут.

Не припомнят, чтобы его видели в таком гневе из-за того, что по вине своего антуража он настолько опаздывает на службу по своем отце, и унтер-шталмейстер был им так резко обруган, что со слезами на глазах бросился к своим объяснять свою невиновность, говоря, что он в течение 12 лет находится на службе государя и решительно никогда не был замечен в провинности. Он был уверен в увольнении и не подозревал, что Провидение избрало его служить нижайшим орудием своих решений.

Государь покидает Аничков после того, как негодяи были отведены в участок, и, только прибыв к брату в Зимний дворец, он узнал об опасности, которой он чудом избежал… Если бы запоздание не имело места, государь проезжал бы в нескольких шагах от них».

Если бы не это промедление в Аничковом дворце, случившееся из-за небывалой неразберихи между прислугой, понять и объяснить которую не мог никто, императора Александра III к моменту ареста террористов уже не было бы в живых.

Но Божьей волею император был спасен.

«Все в России спокойно. Школа, слава Богу, оздоровлена путем введения нового университетского устава, революционная партия разбита, революционеры, поседевшие в боях, или изъяты из обращения, или скитаются по загранице бессильные и безвредные, – писали 5 марта 1887 года “Московские ведомости”. – С того времени, как возникло опасение, что Россия не захочет доле оставаться в распоряжении чужих держав и захочет иметь свою политику, соответствующую ее достоинству и ее собственным интересам, начали появляться у нас дурные признаки, стали замечаться так называемые самообразовательные кружки, в которые привлекаются молодые люди сначала для литературного препровождения времени, для чтения известных писателей, причем мало-помалу прочитываются и подпольные издания, которые, наконец, становятся главными предметами занятий, рассуждений и толков. Тут-то и улавливаются наиболее податливые птенцы и замыкаются в клетку, разобщаются туманом революционных идей с окружающим миром, подчиняются тайной команде, должным образом терроризуются и потом становятся слепыми орудиями для самых безумных дел, для самых гнусных злодеяний.

Кто их поджигает? …Самообразовательные кружки есть порождение темных сил, питающихся соками немецкой и антирусской политики. Ей-то особенно и полезны российские антиправительственные выступления, террористические замыслы».

Александр III считал, что желательно было бы не придавать слишком большого значения аресту террористов, готовивших покушение на него.

«По-моему, лучше было бы узнавши от них все, что только возможно, – сказал он, – отправить в Шлоссельбургскую крепость – это самое сильное и неприятное наказание».

Но пожелание императора почему-то оказалось неисполненным, и 15 апреля 1887 года 15 обвиняемых по делу «второго 1 марта» предстали перед судом.

Александр Ульянов отказался от защитника и сам произнес свою защитительную речь.

«Среди русского народа, – сказал он тогда, – всегда найдется десяток людей, которые настолько горячо чувствуют несчастье своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за свое дело. Таких людей нельзя запугать чем-нибудь».

И слились эти слова со скрипом ключей, открывающих двери злу и мраку, скопившемуся в шлиссельбургских подземельях, и откликнулся на них гимназист в далеком Симбирске, сказавший: «Мы пойдем другим путем».

Бесконечным и кровавым для России оказался этот путь, и вот, кажется, и нет уже давно ни Российской империи, ни СССР, а всё еще не кончается эта мучительно долгая дорога.

5

Если рассуждать формально, Александр III по составу своей крови был менее русским, нежели все остальные русские императоры. И вместе с тем едва ли мы найдем среди его предшественников более русского царя…

Всю жизнь он вставал в семь часов утра, обливался ледяной водой и надевал крестьянскую рубаху. Он мог согнуть пальцами серебряный рубль, и однажды, во время обеда с австрийским послом, когда разговор зашел о положении на Балканах и посол угрожающе намекнул, что Австрия может мобилизовать два или три армейских корпуса, Александр III спокойно взял серебряную вилку, скрутил ее петлей и положил перед австрийским послом.