— Просто еще не встретила подходящего человека!
— О, сатана, изыди, — тихо произнес Лукас и улыбнулся.
Неужели он расценил ее ответ как вызов?
— Вряд ли что выйдет, — с пренебрежением бросила Жермена.
Окинув Лукаса неприязненным взглядом, она хотела оттолкнуть его от двери. Но он снова схватил ее за руку. У Жермены бешено заколотилось сердце. В серых глазах запрыгали озорные чертики, темноволосая голова начала медленно приближаться к ней.
Жермена запаниковала.
— Вы не лучше своего брата! — рассердилась она.
Чертики исчезли.
— А Эш поцеловал вас, когда вы ездили? — холодно спросил Лукас.
— Пытался! — огрызнулась Жермена. — Но поцелуй попал мне в щеку.
По какой-то непонятной причине к нему вернулось хорошее настроение.
— Ах, шалунья Жермена! — дразнил он. — А вы отчитали его, да?
Ее губы дрогнули. Она не хотела смеяться, совсем не хотела. Но этот человек каким-то странным образом подавлял ее волю.
Его взгляд упал на ее губы.
— Вы красивая, — заметил Лукас. — И становитесь еще красивее, когда смеетесь, — добавил он и, наклонившись, нежно поцеловал ее.
Что-то говорило ей, что нельзя позволять ему целовать себя. Но, когда его губы прикоснулись к ней, Жермену охватил незнакомый трепет. Лукас отодвинулся и заглянул ей в глаза. Она стояла перед ним, чувствуя себя загипнотизированной и думая лишь о том, какие у него замечательные, нежные, необыкновенно чувственные губы.
Жермена не знала, сколько бы еще она так простояла, глядя на него, если бы он первый не разрушил опутавшие ее чары. Но он сделал это: снова нагнулся, чтобы поцеловать ее. И хотя у Жермены застучало в ушах, ей удалось как-то взять себя в руки.
— Я… э-э… — пробормотала она, уклоняясь от него и называя первую отговорку, которая пришла ей в голову: — Я… хотела принять душ.
Ладонь Лукаса опустилась на ручку двери, но от Жермены не ускользнул внезапный озорной огонек в его глазах, когда он любезно спросил:
— Компания не нужна?
— У нас разные потребности, — ответила она, стараясь говорить как можно холоднее. — Мне нужен горячий душ, а вам я предлагаю холодный!
Он засмеялся ей вслед.
Ее губы тоже растянулись в улыбке, поэтому она была довольна, что повернулась к нему спиной, проходя через холл и поднимаясь по лестнице. Но на самом деле она была потрясена.
Что же такое в этом мужчине? Он творит с нею необыкновенные вещи…
Оказавшись в своей комнате, Жермена постаралась успокоиться. Что, собственно, произошло? Только то, что она застряла здесь, а у Лукаса есть транспорт, на котором можно выбраться. Но против этого, конечно, восставала ее гордость. Жермена не попросит его, ни за что не попросит.
И вообще, с чего это она так разволновалась? Ей нужна своя собственная машина, чтобы добраться на работу в понедельник. Даже если предположить, что она уедет отсюда на внедорожнике, потом придется возвращаться, чтобы забрать свою машину.
За ланчем Жермене становилось все больше неловко за откровенные попытки сестры обольстить Лукаса. Правда, оба брата были вежливы с Эдвиной, когда она щебетала с придыханием. Но Жермена понимала: если Эш действительно переключил свою привязанность обратно на нее, тогда весьма вероятно, что он больше не хочет, чтобы Эдвина находилась в доме брата.
Все складывается прекрасно, разве нет? Лукасу в «Хайфилде» не нужна ни одна из них, Эшу — тоже.
Приглушив свою гордость, Жермена посмотрела на Лукаса, опустив взгляд на его губы. Он поцеловал ее, и… У нее замерло сердце, когда она вспомнила его нежный, ласковый поцелуй.
Подняв глаза, Жермена, к своему ужасу, увидела, что Лукас наблюдает за ней. Она вся залилась краской оттого, что он как будто читает ее мысли и видит ее насквозь. Лукас Тэвинор улыбнулся.
Вечером они ужинали без него. Жермена снова мысленно назвала его свиньей. Укатил на мощном «рейнджровере» и теперь пьет вино в каком-нибудь ресторане со своей Беверли!
В ту ночь Жермена плохо спала. Встала рано, приняла душ и оделась. Едва на улице стало достаточно светло, она спустилась вниз.
Свой первый визит она совершила в кухню, где увидела домоправительницу, которая пила свою первую чашку чая.
— Не хотите ли присоединиться ко мне? — предложила женщина.
— Не сейчас, миссис Добсон, — улыбнулась Жермена. — Но если у вас найдется пара резиновых сапог, я бы прогулялась.
Через десять минут, облачившись в резиновые сапоги и огромное, тяжелое пальто, без которого, по мнению домоправительницы, Жермена могла «насмерть простудиться», девушка вышла посмотреть на дорогу впереди. Воды было все еще много, но она уже начала спадать. Значит, можно рискнуть. Странно, но Жермена почувствовала определенную жалость при мысли, что покинет «Хайфилд».
Впрочем, ничего странного. Приятный дом, если не сказать красивый, и, поскольку вряд ли она когда-нибудь снова попадет сюда, испытывать сожаление вполне естественно, верно ведь?
А вот прощаясь с его хозяином, она не почувствует ни малейшего сожаления. Нисколько не будет мучиться при мысли, что никогда не увидит его снова. Но, приличия ради, она поблагодарит его за гостеприимство и уберется отсюда.
Но сначала… Почему-то Жермену потянуло снова посмотреть на то идиллическое место около маленького пешеходного мостика. Не в силах сопротивляться этому желанию, Жермена подошла к скамейке, села и какое-то время наслаждалась миром и покоем.
