Поддельный шотландец. Дилогия - [44]

   -- Всё верно, Алан, -- ответил я, -- только денег у меня с собой столько, что уже надоело их носить. Пара кинжалов и пистолет тоже всегда при мне, но вот одежду действительно сменить не помешает, а то эта уже порядком поистрепалась.

   Мы пили и ели, сидя на месте, откуда было видно, как солнце закатывалось за громадными, дикими и пустынными скалами, по которым мне вскоре предстояло странствовать с моим товарищем. Во время этого привала, а также и после, по дороге в Охарн, мы рассказывали друг другу свои приключения. Из похождений Алана я приведу здесь те, которые мне кажутся наиболее важными или интересными.

   Оказывается, что он подбежал к борту корабля, как только прошла волна, заметил меня в воде, затем потерял из виду, потом на мгновение увидел, когда я попал в течение и ухватился за рей. Это подало ему надежду, что я, может быть, достигну земли, и он сделал те распоряжения, вследствие которых я и попал в эту несчастную Эпинскую землю.

   Между тем на бриге успели спустить лодку, и двое или трое матросов уже находились в ней, когда подошла вторая, ещё более сильная волна, приподняла бриг и, наверное, потопила бы его, если бы он не зацепился за выступ рифа. До сих пор нос брига находился выше, а корма была внизу. Но теперь корму подбросило кверху, а нос погрузился в море. И при этом вода устремилась в передний люк, точно из прорвавшейся мельничной плотины.

   При одном воспоминании о том, что последовало дальше, краска сбежала с лица Алана. Внизу ещё оставалось двое раненых матросов, беспомощно лежавших на койках. Увидев воду, хлынувшую в люк, они решили, что судно тонет, и стали громко кричать, и это было так ужасно, что все, кто был на палубе, немедленно бросились в лодку и взялись за весла.

   Не успели они отплыть ещё и двухсот ярдов, как нашла третья большая волна и сняла бриг с рифа. Паруса его на минуту надулись, и он, казалось, двинулся по ветру; постепенно оседая, он стал погружаться все глубже и глубже, и вскоре море полностью поглотило "Завет" из Дайзерта.

   Пока лодка плыла к берегу, никто не произнес ни слова; все молчали, ошеломленные душераздирающими криками погибавших моряков. Но едва они ступили на берег, как Хозисон пришел в себя и приказал схватить Алана со товарищи. Матросы сначала упирались, не имея ни малейшего желания повиноваться. Но в Хозисона, казалось, вселился бес. Он кричал, что сейчас Алан один, что у него большая сумма денег, что он виновен в гибели корабля и смерти их товарищей и они теперь могут отомстить ему и заодно обогатиться. Их было двенадцать против троих; поблизости не было ничего, что могло бы служить прикрытием, и матросы, обступив сбившуюся в кучку троицу, стали подходить к ним со всех сторон.

   -- И тогда,  -- сказал Алан,  -- рыжеволосый коротышка... Я позабыл, как его зовут.

   -- Риак?  -- спросил я.

   -- Да,  -- ответил Алан, -- точно, Риак! Он принял нашу сторону и спросил, матросов, неужели они не боятся божьего суда, и потом прибавил: "Хорошо, я тоже встану на сторону этого хайлэндера". Этот рыжий не совсем уж дурной человек,  -- сказал Алан.  -- В нем все же есть порядочность.

   -- Да,  -- заметил я,  -- из офицеров брига этот был самым приличным..

   -- Полностью согласен с этим,  -- подтвердил Алан,  -- и, честное слово, я нахожу, что он хорошо себя показал! Но, видишь ли, Дэвид, гибель корабля и крики тех несчастных очень сильно подействовали на него, и я думаю, что это-то и послужило главной причиной его доброты.

   -- Да, вероятно,  -- сказал я,  -- ведь сначала и он не отставал от других. Как же отнесся к этому Хозисон?

   -- Очень плохо, насколько я понимаю,  -- ответил Алан.  -- Он первым бросился в атаку, нанеся коротышке удар кинжалом. Потом всё завертелось -- я колол, рубил, разок выстрелил из пистолета -- во втором отсырел порох. Мы убили троих матросов и капитана, ранили ещё пятерых, когда оставшиеся трое побежали. Я не стал их преследовать, хотя мне повезло -- меня единственного не ранили, пара пустяковых царапин не в счёт. Юнга был ранен в руку и в бок, но довольно легко -- клинок скользнул по рёбрам. Эвану пропороли плечо и разбили голову, но он должен выжить. А вот коротышка Риак, земля ему пухом, оказался убит на месте (Было смешно, что Алан постоянно напирал на маленький рост мистера Риака, хотя, по правде сказать, сам был немногим выше).

   -- И что было дальше? -- с интересом спросил я.

   -- В этой части Малла, знаешь ли, земля принадлежит Кемпбеллам, а они плохая компания для подобных мне джентльменов. Если бы не это, я бы остался и помог нашим друзьям. Но мне пришлось срочно прощаться и уходить, когда помощь из местных жителей была уже на подходе. Таким образом, -- продолжал он,  -- я со всех ног побежал вперед и, встречая кого-нибудь, кричал, что у берега судно потерпело крушение. Уверяю тебя, они не останавливались и не задерживали меня. Ты бы только посмотрел, как они мчались к берегу, надеясь поживиться на обломках! А добежав, убеждались, что спешили напрасно, и это очень полезно для Кемпбеллов. Я думаю, что в наказание их клану бриг пошел ко дну целиком, а не разбился.