Поддаться искушению - [29]

Она опустилась в кресло.

– Расскажи мне о Даньелл, – попросила Эмма. – Какая она была?

– Она была восхитительна. – Эйдан погрузился в воспоминания. – Хороший человек во всех смыслах. Она полностью отдавалась жизни. Очаровательная, забавная, всегда была добра к тем, кто не ладил с этим миром.

– Похоже, она была очень милой.

– Да, именно так. Я никогда не слышал, чтобы она сказала о ком-нибудь хоть одно плохое слово.

– Как долго вы были вместе?

– Четыре года.

Эмма вздрогнула.

– А несчастный случай?

Эйдан не хотел говорить об этом. Но тот момент до сих пор стоял у него перед глазами, словно все случилось только вчера. Почему бы не поведать Эмме хотя бы часть правды?

– Думаю, Лиам уже сказал тебе, что я привез Даньелл домой, чтобы познакомить со своей семьей. Стоял декабрь, и город был украшен к праздникам. Даньелл просто влюбилась в Силвер-Глен.

– Меня это не удивляет. Кто сможет устоять?

– В общем, мы провели тут пару дней, когда неожиданно начался снегопад. Выпало почти шесть дюймов снега. Коннор и я плясали от радости. Мы решили покататься на лыжах и взяли с собой Даньелл.

– А она умела кататься?

– Не слишком хорошо. Поэтому мы начали с легких спусков. Ну, не совсем детских, но почти. Наконец она почувствовала себя увереннее, и мы решили перейти на более сложные трассы. Коннор поехал первым. Потом Даньелл. Я замыкал. Где-то на полпути она потеряла равновесие, и ее понесло на деревья. Сначала Даньелл смеялась, потом закричала, а потом рухнула на землю.

Эйдан не смотрел на Эмму и был потрясен, почувствовав, как ее руки обхватили его.

Она прижалась щекой к его груди:

– Я не могу представить, через что тебе пришлось пройти. Это просто ужасно.

– Мы спустили ее с горы с помощью спасателей. Она была без сознания. В больнице сказали, что удар спровоцировал очень сильное кровоизлияние в мозг. Даньелл так и не пришла в себя. Через два дня ее не стало.

Эмма обняла Эйдана так крепко, что его ребра готовы были треснуть. Он прижался подбородком к ее макушке. Она плакала. Как бы он хотел тоже излить всю свою боль вместе со слезами… но не мог. Он так глубоко запрятал свои раны и эмоции, что они в конце концов окаменели в темных тайниках его души.

– Но есть еще кое-что, – с трудом продолжил Эйдан.

Эмма взяла его за руку и потянула к дивану. Он сел и обнял ее за плечи, когда она устроилась рядом с ним.

– Можешь не продолжать, я услышала достаточно.

– Осталось самое худшее. То, что я еще никогда и никому не рассказывал.

– Ты можешь довериться мне.

– Именно я решил, что Даньелл должна поехать с нами. Никогда не забуду, как я просил ее об этом. Она уютно устроилась у камина, завернувшись в теплый плед и читая книгу. Даньелл предложила мне поехать вдвоем с братом, а она останется дома и насладится тихим утром.

Эмма беспокойно задвигалась, предчувствуя, к чему он клонит.

– Это я во всем виноват. Я долго уговаривал ее. И убедил в конце концов.

– Ох… Эйдан…

Он не обратил внимания на ее слова.

– Это я виноват, что она умерла. И мне нужно как-то жить с этим.

Эмма сидела в тишине. Весь ее мир рухнул. Эйдан не лгал ей. Когда он заявил, что секс между ними – это только секс, была чистая правда. Он все еще любил свою погибшую невесту.

Возможно, Эйдан даже не осознавал это. Но она слышала, как он описывал Даньелл, с какой любовью и восхищением. И из-за того, что его горе было всепоглощающим, он был не в состоянии двигаться дальше.

Совершенно очевидно, что приезд в Силвер-Глен на Рождество дался ему очень тяжело. Каждое рождественское дерево, каждая гирлянда и украшение служили горьким напоминанием о том, что он потерял.

Эмма понимала, что у нее нет надежды на возобновление их отношений. Нечего возобновлять. Это для нее их юношеская влюбленность была жива. Но мужчина, который горюет много лет, не может отдать свое сердце никому. Эйдан похоронил его вместе с Даньелл.

Она откашлялась:

– Спасибо, что рассказал.

Вдруг вся эта ситуация показалась Эмме неловкой. Что ей теперь делать? Уйти? Оставить его одного? Или, наоборот, остаться и попытаться поддержать… любым способом?

– Я расстроил Дилана и Миа?

Эмма ответила, осторожно подбирая слова:

– Ты не испортил праздник. Но, конечно, твоя семья очень беспокоится о тебе. Если хочешь, мы можем вернуться.

– Боже, нет, конечно. – Его хриплый смех был отнюдь не веселым. – Лучше я пораньше лягу спать, а завтра утром постараюсь все исправить. Чувствую себя полным идиотом.

Эмма встала:

– Мне надо идти. Увидимся завтра на свадьбе. – Она положила руку ему на плечо. – Мне правда очень жаль. Я имею в виду Даньелл.

– А если я попрошу тебя остаться со мной?

Эмма посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, действительно ли он хочет ее. Будет ли ей достаточно того, что она просто утешит его?

– Ты же говорил, что близость между нами – это плохая идея.

– Это было давно. Умение мыслить рационально не самая сильная моя черта. Но ты можешь сказать «нет», я пойму. Я бы на твоем месте отказался.

Шутка, конечно, слабоватая, но все-таки это шутка.

– А способность сказать тебе «нет» вряд ли можно назвать моей сильной чертой.

Он накрутил прядь ее волос на палец:

– Я хотел бы прояснить один момент, прежде чем мы двинемся дальше.