Поддаться искушению - [18]

Идея выглядела очень привлекательной. Но это было равнозначно заключению сделки с дьяволом: если он поддастся соблазну, то душа его больше никогда не будет ему принадлежать. Если он затащит Эмму в постель, если окажется с ней кожа к коже, без всяких преград, то решит, что можно забыть о прошлом.

А потом, когда игра, в которую она играет, закончится, придется вернуться в реальность, и она снова будет ему лгать. Женщины не меняются. Когда-то он оказался не слишком хорош для нее, и она буквально раздавила его своим предательством.

Сможет ли он пойти на это ради секса? Сможет ли провести некую черту и взять только то, что ему нужно? Эйдан уже давно закрыл свое сердце. Ни одна женщина не смогла соблазнить его. Он не заботился ни о ком, кроме своей семьи. Даньелл бросила его, погибнув. А от Эммы он ушел сам. Как только он узнал правду, бросил все, не дожидаясь следующих ударов. Тем не менее боль он тогда испытал невероятную.

Глава 8

Эмма смыла кровь с ноги и представила себе все способы, какими можно убить Эйдана Каванаха. Он был жутко раздражающим, упрямым, а его наглая самоуверенность вызывала желание запустить чем-нибудь тяжелым ему в голову.

Он все еще испытывает к ней что-то. Пусть это будет похоть. Но она под угрозой смертной казни не согласится лечь с ним в постель, пока он не изменит свое мнение о ней. Возможно, стоило настоять на объяснениях при первой же встрече. Причины, по которым Эмма решила приехать в Силвер-Глен, частично заключались в том, что она хотела изменить ситуацию. Она причинила боль и Эйдану, и себе, хотя на нем тоже лежала доля ответственности. Ее гордость была не меньше его гордости. Эмма не собиралась приносить извинения человеку, который заявил, что его не интересуют ее объяснения.

Все очень сложно. Взять, к примеру, события сегодняшнего вечера. Это была очень плохая мысль – попробовать оживить студенческую влюбленность. Секс только добавил бы путаницы, к тому же семья Эйдана понятия не имела об их общем прошлом.

И все же, вспоминая его поцелуй, Эмма не могла не представлять, что за этим могло бы последовать. Его прикосновения зажгли в ней огонь, непереносимое желание еще раз ощутить, как он овладевает ею. Ни один мужчина за последние десять лет не заставил Эмму испытать и сотой доли того, что дарил ей Эйдан. Хотя, честно говоря, не многие пытались назначить ей свидание.

Американцы объясняли ее сдержанность британским происхождением и воспитанием. Это было не совсем так. Эмма не была скромницей. Просто она научилась защищать себя.

Взглянув на часы, Эмма обнаружила, что на самом деле не так уж и поздно. Однако она чувствовала себя совершенно выжатой. Ее первый выход на люди после несчастного случая потребовал гораздо больше сил, чем она ожидала. Эмма решила лечь.

Заварив чашку травяного чая, она поставила ее на тумбочку, переоделась в уютную фланелевую пижаму. Потом взбила подушки и подложила их под спину. Улегшись, молодая женщина взяла в руки роман. Эмма не успела допить чай, как ее веки налились тяжестью, и глаза закрылись сами собой. Она сдалась и выключила свет.

Какой-то звук разбудил ее. Лежа в темноте, она напряженно прислушалась и немного погодя поняла, что это сигнал домофона. Приподнявшись на локте, Эмма взглянула на часы. Ну и ну!

Ей пришлось встать, надеть тапочки и потянуться за халатом. В гостиной она подошла к окну и раздвинула занавески. На улице не было никаких машин, кроме знакомого соседского седана. Но даже отсюда ей была видна фигура мужчины у ее двери.

Словно почувствовав, что Эмма смотрит на него, он сделал шаг назад и знаками показал, чтобы она его впустила. Нужно проигнорировать его. Он постоит и уйдет.

Но пока она убеждала себя в этом, ноги сами несли ее к лестнице. Эмма громко спросила:

– Кто там?

– Ты прекрасно знаешь, кто. Открой дверь.

Она почувствовала, как все внутри скрутилось в тугой узел.

– Зачем?

– Ты хочешь, чтобы весь город был в курсе наших дел?

В словах Эйдана был смысл. Она распахнула дверь и уставилась на него. Он был без шапки, хотя стояли холода.

– Ты представляешь, который сейчас час? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал раздраженно, а не возбужденно.

Существовала только одна причина, по которой он мог прийти сюда в такое время. Жар во взгляде Эйдана заставил ее пульс пуститься в пляс.

– Понятия не имею. Но я замерзаю. Пожалуйста, можно войти?

Эмма отступила, пропуская его. Неожиданно они оказались практически прижатыми друг к другу в крошечной прихожей.

– Где твоя машина, Эйдан?

Он пожал плечами. От него пахло улицей. Ей нравился этот запах: смесь холодного воздуха и хвои.

– Я пришел пешком, – сказал он. – Если помнишь, мы с тобой выпивали.

– Но это по меньшей мере пять миль! – удивилась Эмма.

– Потому я и добирался сюда так долго.

– Ради бога! Перестань! Давай, я налью тебе чего-нибудь горячего. Кофе подойдет?

Эйдан следовал за ней по пятам.

– Я бы выпил твоего знаменитого травяного чая.

На кухне он снял пальто и бросил его на стул. Свет был слишком ярким. Эмма чувствовала себя словно на витрине, хотя и была закутана в халат с головы до пят. Его острый взгляд пробежал по нарочито несоблазнительному наряду. Губы изогнулись, но он промолчал.