Подчиниться его приказу - [34]

– Я хочу услышать твою историю, – продолжила она, водя кончиком пальца по рельефным мышцам.

Азиз прижал ее руку своей и повернулся к Оливии с игривой ухмылкой:

– Уверена, что не хочешь заняться кое-чем другим?

– Азиз.

– Ты правда хочешь слушать мои жалобы на трудное детство? – Азиз повел ее руку вниз по своему животу. – Я лучше послушаю тебя – как ты стонешь от удовольствия.

Оливия покраснела, желание уже лавой текло по ее венам. Она тоже этого хотела… Почти так же сильно.

– Азиз, я серьезно тебя прошу.

– А я серьезно предлагаю. – Но он все же со вздохом отпустил ее руку и снова уставился в небо. – Ладно. Что ты хочешь узнать? Какой у меня был любимый предмет? Какие были хобби? Мне нравилась математика, и я делал бумажные самолетики.

– Неплохо для начала, – с легкой улыбкой ответила Оливия. – Про математику я и сама могла догадаться, не зря ты стал финансовым гением. А вот бумажные самолетики – это неожиданно.

– Я сводил маму с ума, заваливая все вокруг скомканными бумажками.

– Вы с ней были близки?

Он пожал плечами, как будто легко, но на лице опять появилась пустая маска. Оливия вздохнула:

– Ты ничего не хочешь мне рассказывать, да, Азиз?

После паузы он ответил:

– Я думал, что у нас не такие отношения.

Задетая, Оливия заморгала, прогоняя обиду. Конечно, он прав. Это она изменилась, а не Азиз.

– Я рассказала тебе о своем секрете.

Азиз повернулся, без единой эмоции на лице:

– Ты об этом жалеешь?

– Нет. То, что я так открылась, пошло мне на пользу. Это было неожиданно и пугающе, но хорошо. – Она помедлила секунду, но потом заставила себя добавить: – Может быть, тебе от этого тоже станет легче.

– Раскрою тебе душу и испытаю катарсис? Хм, не уверен. – Он снова поддразнивал ее, скрывая за шутками нежелание отвечать. – Я могу придумать занятия получше, – добавил он и с намеком потянул бретельку ее купальника. Но Оливия слегка отодвинулась.

– Я не прошу тебя раскрывать свои глубочайшие тайны, – сказала она, пытаясь говорить так же легко, как он. Но сомневалась, что ей это удалось. – Просто хочу узнать тебя немного лучше. В конце концов, мы муж и жена.

Азиз снова помолчал, машинально водя ладонью по ее руке вверх-вниз и хмуря брови.

– Ладно, – сказал он наконец. – Что ты хочешь узнать? Был ли я близок с матерью? Да, пока я был маленьким. Но когда мы переехали во дворец, она все больше отстранялась от всех, даже от меня, а потом меня отослали в школу, и я ее практически не видел. – Он перевернулся на живот и снова потянулся к Оливии. – А теперь перейдем к более важным вопросам…

С коротким смешком Оливия позволила Азизу притянуть ее к себе. Вряд ли она добьется от него откровений, и у нее не хватало силы воли дальше сопротивляться соблазну.

Позднее, когда за окнами садящееся солнце обращало неподвижное море в плавленое золото, они лежали на кровати под балдахином, переплетясь ногами, пока затихало биение сердец. Оливию окутывало сонное удовлетворение. Азиз прижал ладонь к ее плоскому животу.

– Может быть, сегодня мы уже сделали маленького принца или принцессу, – расслабленно пробормотал он и поцеловал ее повыше пупка. У Оливии все внутри сжалось от неожиданности. Она не вспоминала о детях с их первой брачной ночи. Глупо, учитывая, что это была ее главная причина выйти замуж за Азиза.

Но на самом деле – не самая главная.

Хотя Азизу она объяснила свое решение желанием иметь детей, чтобы не отпугнуть его, но в коконе тепла после ленивого дня любви Оливия понимала, что согласилась выйти замуж не только ради этого и не ради дружбы или секса. Она вышла за Азиза, потому что влюблялась в него уже тогда, с первого момента, как оказалась в Кадаре, а может, даже до того.

Может, она обманывалась. Может, Азиз постепенно пробуждал ее к жизни, еще когда шутил и улыбался ей во время своих визитов в Париж. Но надо было приехать в Кадар, выйти за пределы привычного мирка, чтобы она ожила полностью. Чтобы осознала, как любит его.

– О чем ты думаешь? – спросил Азиз, поцелуй за поцелуем поднимаясь вверх по ее животу.

Оливия посмотрела на его растрепанную смоляную макушку, на хитро искрящиеся глаза, дразнящую улыбку. Она знала, что Азиз не захочет услышать правду. Если он догадается, насколько она влюблена, то убежит так быстро, как сможет.

– Ни о чем особенном, – легко сказала она и погладила его по волосам.

– У тебя было ужасно серьезное выражение лица, – сказал Азиз, в последний раз поцеловал ее живот и перекатился на спину, расслабленно держа Оливию за руку.

Оливия посмотрела на их сцепленные руки и не могла больше удерживаться, не пытаться узнать о нем больше.

– Я думала о тебе, Азиз. – Она улыбнулась, хотя получилось неуверенно. – Представляла, как ты бегаешь по коридорам дворца и запускаешь бумажные самолетики.

Он ответил слабой улыбкой, но выражение его лица стало настороженным.

– Может, наш сын или дочь тоже будут это делать.

Это было напоминание, почему она здесь? Ради ребенка. Внезапно ее слова, что она выходит замуж за Азиза только ради ребенка, показались очень холодными. Но хотя ей захотелось сказать, что теперь это не так и, возможно, никогда не было правдой, слова застряли в горле.