Подарок принцессы - [19]

Чубсо спрыгнул с коня и поспешил к главному входу. В прихожей он столкнулся с высокой старухой, опиравшейся на толстый посох. Женщина решительно преградила ему путь. Взглянув на богатую юбу и золотые серьги, Роно удивленно спросил:

– Кто ты такая, госпожа, и где господин Каямо?

– Я Тоно Махаро, управительница усадьбы господ Айоро, – поклонилась старуха. – Господин Каямо куда-то уехал.

– Когда? – нахмурился чиновник.

– Вчера утром, мой господин, – ответила управительница. – А ты кто?

– Я Роно Чубсо, старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба!

– Мой господин! – управительница низко поклонилась. – Что нужно здесь такому важному человеку?

– Мне необходимо увидеть господина Дзоко Каямо, управителя этой усадьбы, – повысил голос старший дознаватель. – Я видел его вчера утром, и он никуда не собирался!

– Я не знаю, Чубсо-сей, – развела руками Махаро. – Вчера вечером ко мне приехала сама госпожа Айоро и попросила временно вернуться в усадьбу, пока господин Каямо в отъезде.

– Прикажи позвать сюда повара, служанку и конюха. Быстро!

– Сейчас, мой господин, – управительница торопливо засеменила вглубь дома.

Чубсо прошел в гостиную и расположился в знакомом кресле.

– Тебе, Митино-сей, придется побыть за соратников, – улыбнулся он писарю. – Будешь заводить их по одному.

В дверь постучали. Вошла управительница.

– Слуги ждут, мой господин, – поклонилась она. – Я собрала всех, кого ты велел.

Повинуясь движению бровей начальства, писарь скользнул за дверь.

– Я могу идти, мой господин? – спросила старуха.

– Иди, Махаро-ли.

Допрошенные один за другим слуги признались, что действительно в день исчезновения Сайо в усадьбу прибыл неизвестный воин. На вопрос, почему же тогда они не рассказали об этом при первом допросе, слуги сослались на запрет господина Каямо.

Чубсо заканчивал допрос конюха, когда за дверью послышались шаги и шум голосов. Слуга, мрачный мужчина средних лет, с тревогой посмотрел на дверь. Чиновник пододвинул ближе меч.

В гостиную вошел Сабуро. Десятник выглядел взволнованным.

– По-моему, это важно для тебя, мой господин, – он протянул Чубсо сложенный лист бумаги.

Старший дознаватель торопливо развернул письмо.

«Мой великодушный господин Айоро, я страшно виноват перед тобой и не могу больше жить. Твой верный Дзоко Каямо».

– Что это? – только и смог произнести Чубсо.

– Слуга принес это письмо господину Айоро вчера вечером, – пояснил десятник.

– Какой слуга?

– Мальчишка Тим.

– Где он? – все-таки сорвался на крик Чубсо.

Через несколько минут испуганный тощенький парнишка с ужасом смотрел на разъяренного чиновника.

– Я помогал на кухне, когда пришел господин Каямо и отдал мне письмо, – пролепетал он. – Я отнес его во дворец. Вот и все, мой господин.

Как ни старался дознаватель, но ничего вразумительного он от мальчишки не добился.

Отпустив слугу, Чубсо встал.

– Пойдем, господин Митино. Нам здесь нечего делать.

Удивленному писарю ничего не оставалось, как последовать за начальством. Десятник проводил их насмешливым взглядом.

Не говоря друг другу ни слова, чиновники сели на лошадей и покинули усадьбу. Только когда они отъехали полсотни шагов от железных ворот, Митино решился спросить:

– Мой господин, я не верю, что слуги не знают, от кого приехал тот гонец. Может быть, стоило допросить их как следует? С пыткой?

– Зачем? – ответил вопросом на вопрос старший дознаватель. – Мы узнали, что гонец был. Это главное. Значит, заговор существует.

– Прости, мой господин, но я ничего не понимаю, – проговорил писарь.

– Гонца мог прислать только барон Токого, – стал разъяснять ситуацию Чубсо. – Но с исчезновением управителя Каямо, исчез единственный благородный свидетель этого.

– Но показания слуг… – попытался спорить писарь.

– Их вполне бы хватило, будь Токого соратником или десятником. Но он крупный землевладелец и близкий родственник Первого всадника. Кто нам даст его арестовать?

Не зная, что ответить, Митино промолчал.

Впереди показались ворота замка, когда Чубсо отстраненным голосом спросил:

– Что ты там говорил насчет разбойников?

– На допросе старик показал, что пещеру часто использовали для стоянок разбойничьи шайки, – стал объяснять писарь. – Вот я и подумал, вдруг бандиты заглянули туда до нашего прихода.

– А как же слуга? – задал вопрос дознаватель. – Почему его в живых оставили?

– Когда старик вел нас в пещеру, мы проходили мимо повозки. Помнишь, мой господин?

– Да. Там еще лежала куча досок.

– Не куча, – возразил писарь. – Кто-то аккуратно сложил доски и связал их веревкой. Словно собирался их куда-то нести.

Подошел слуга, чтобы принять повод и отвести лошадь в конюшню. Но Чубсо не спешил покидать седло. Он старался вспомнить дорогу до пещеры. Тогда, окрыленный близостью добычи, он мало что замечал вокруг. Сейчас, лишь сделав значительное усилие, Роно вспомнил разломанную тележку и сложенные доски. Улыбнувшись, он слез с лошади.

– Значит, ты, Митино-сей, думаешь, что слуга приготовил доски, чтобы нести в пещеру?

– Да, мой господин, – кивнул писарь. – От того оврага до пещеры путь не близкий. А тележку надо еще сломать. И что, если слуга ходил еще куда-нибудь? Кто-то вполне мог успеть ограбить припасы и увести Сайо.