Подарок нечистой силы - [10]

– Пушком или Зюзиком, – тоненьким противным голоском спародировал сестру брат.

– Нет!

– Тогда Мусиком!

– Нет!

– Пусиком? – в голосе брата послышалась плохо скрываемая заинтересованность.

– Хокой!

– Хокой?! Прикольно! Молодец, исправляешься, – Костя снисходительно взъерошил каштановую копну на голове сестры.

– Ты где диск нашел? – перевела сестра разговор на другую тему.

– Между книгами. А где скрывался твой Хока?

– Я нашла его почему-то под кроватью. Валялся, бедненький, в самом темном пыльном углу и скучал. Ничего, будет теперь жить на самом почетном месте на полочке!

– Давай, давай, забавляйся! Я же говорил, что тебе только в игрушки играть, – поддел ее брат.

– А тебя кроме твоего убогого рэпа вообще ничего не интересует, – обиделась сестра, – даже не даешь мне плейер погонять!

– Осквернять мое сокровище дикими аргентинскими воплями! – возмутился брат. – Нет уж, сначала усовершенствуй свой вкус, а потом обращайся с просьбами к моим агентам.

Больше унижать диск своим невниманием мальчик был просто не в состоянии. Приспособив на голове наушники от любимого и ревностно охраняемого от сестры СD-плейера, мальчик с разбегу плюхнулся на кровать и предался наслаждению от кажущегося ему вершиной искусства речитатива юного кумира молодежи.

– Чтоб он лопнул, твой драгоценный плейер! – не удержалась девочка от проклятия в адрес брата. На мгновение ей показалось, что алое закатное солнце бросило в окно последний, прощальный лучик. Впрочем, скорее всего, это ей только померещилось.

У себя в комнате Лидочка внимательно рассмотрела нового обитателя своей комнаты. В душе ей было немного обидно, что брату уже дарили взрослые подарки, а ее тешили детскими игрушками. Но Хока был такой пушистый, мягкий и милый, что досада скоро улетучилась.

Девочка уложила его в пену кружев опустевшей кукольной кроватки и спустилась вниз.

– Мам, ты не знаешь, куда делись мои игрушки?

– Здравствуйте! У моей юной дочери начинается старческий склероз. Или это проявление девичьей памяти? Ты же сама попросила меня сжечь их!

– Мама, ты чего говоришь? – не поняла девочка. Наталья Викторовна обычно редко шутила. И никогда на памяти девочки не устраивала такие глупые и жестокие розыгрыши.

– Да я и сама удивилась! – пожала плечами мама. – То носишься со своими куклами, как с писаной торбой, то требуешь уничтожить, – Наталья Викторовна протянула девочке клочок бумаги.

Лидочка неуверено, заранее пугаясь того, что там увидит, развернула мятую записку.

«Мама, мне надоели эти бесполезные, старые куклы. От них пыль и беспорядок. Сожги их. Лидия».

– Это мой почерк, – внезапно осипшим голосом прошептала девочка, – но я этого не писала!

– Ну, я не знаю, – махнула рукой мама, – сами разбирайтесь. Ты попросила, я сделала.

– Так ты это сделала?!

– Ну, конечно! Мало у меня забот, только еще костры разводить не хватало. В ящике в кладовке твое добро.

– Спасибо! – у девочки будто груз упал с плеч. Она открыла дверь в кладовку и нашла картонную коробку со своими любимцами.

«Расставлю их по своим местам с утра, – решила она, – а сейчас разберусь с этим зловредным шутником».

Вообще девочку терзали сомнения по поводу виновности брата. Костик славился фантастически корявым почерком. Все титанические усилия мамы по его облагораживанию ни к чему не привели. Поэтому подделать ровные, круглые буквы сестры он был просто не в состоянии.

Лида тихонечко заглянула в комнату брата. Тот лежал на кровати, подрыгивая ногой в такт мелодии, слышной только ему. Девочка непроизвольно зевнула. Надо, конечно, устроить ему разнос. Но так хочется спать!

«Завтра!» – решила она и так же тихо закрыла дверь.

* * *

А утром вчерашняя обида забылась. К тому же за завтраком Костя был непривычно молчаливым и даже угрюмым. Сестра с удивлением наблюдала, как мальчик без аппетита ковырял вилкой в своем любимом омлете. Обычно содержимое тарелки брата исчезало в его желудке еще в процессе усаживания сестры за стол. Теперь же весь вид мальчика выражал явное отсутствие аппетита.

«Ты чего?» – взглядом спросила Лида. «Ничего», – ответил легким пожатием плеч брат. Не справившись с обычной утренней порцией, мальчик встал из-за стола и медленно побрел к себе в комнату.

Обычно по поводу мытья посуды между детьми разгорались настоящие баталии. Скурпулезно подсчитывался объем наполнения раковины в прошлый раз, суммировались тарелки, чашки и ложки, выставлялись напоказ грязные сковородки и кастрюли. Да, не любили дети такое грязное дело, как приведение неэстетично выглядящей использованной посуды в божеский вид!

Но сейчас поведение брата было настолько непривычным, что Лидия безропотно убралась в кухне не в свою очередь. Протерев доведенную до блеска раковину и с гордостью осмотрев сразу ставшую уютной кухню, девочка поднялась в мансарду.

Костик лежал на кровати лицом вниз. Бездействие и пассивность настолько были ему несвойственны, что сестра не на шутку перепугалась.

– Кость, ты чего? – тронула его за руку девочка.

– Отстань, – дернул плечем мальчик.

– Ты не заболел?

– Нет.

– Пойдем к Юльке, она обещала кроликов показать!

– Смотри сама своих кроликов, не мешай.