«Подарок» на день рождения - [15]

— Знаешь, — не оборачиваясь, грустно сказала она. — Я вдруг поняла, что начинаю дорожить каждым прожитым мгновением своей жизни и ценить чужую.

— Скажи: а какие ты больше всего любишь цветы? — спросил Вадим только лишь для того, чтобы увести девушку от опасной темы. — Мне кажется, это красные розы.

— Не угадал. — Наташа выпрямилась. — Я люблю лесные цветы: ландыши, подснежники. А с чего ты взял, что мне нравятся красные розы?

— В палате на тумбочке.

— А-а, — она вздохнула. — Гера тоже так считал, поэтому и принёс их.

— Гера? Он твой парень?

Наташа смешно поджала губки и развела руками.

— Ещё пару дней назад я именно так и думала. Но теперь… — Она умолкла.

— А что теперь?

— Он пропал. — Девушка выдавила из себя подобие улыбки. — Узнал о моём диагнозе и исчез. Вместе с моей лучшей подругой. Ни звонка, ни весточки… ни-че-го.

— Всё понятно, — едва слышно проронил Вадим, а про себя добавил: «Без комментариев…»

* * *

В воскресенье, решительно наплевав на всех и всё, Вадим взял себе выходной. Стеклопакеты всегда были, есть и будут, а вот подорванное здоровье не купишь ни за какие деньги. К тому же его трудовой героизм всё равно никто не оценит.

Единственное, что он позволил себе в этот день, — потаксовать по городу часа три-четыре, не больше. И не потому, что заработанные деньги он сразу получал на руки, — просто ему нравился сам процесс. Говорят, на свете есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно: на то, как горит огонь, течёт вода и… стремительно стелется под колёса автомобиля серая полоса асфальта.

Всё-таки ему здорово повезло с машиной! «Коровка» оказалась достаточно приёмистой и комфортной. Впечатление не портила даже немного жестковатая подвеска, но при всём при этом ямки и неровности «глотала», как родные. И пусть на чей-то взгляд машина внешне казалась скучноватой, зато в её рабочих качествах Вадим нисколько не сомневался.

Он высадил очередного клиента возле супермаркета и сам ненадолго заглянул в магазин. Купил бутылку минералки и две плитки шоколада. Чего греха таить: шоколад он всегда любил, особенно горький. На улице Вадим облегчённо вздохнул: клиент, которого он сюда привёз, был последним на сегодняшний день. Теперь можно было спокойно перевести дух.

Погодка стояла просто шикарная. Небо чистое, ни облачка. Солнце слегка припекало, но мягкий игривый ветерок приятно освежал лицо, вызывая состояние, близкое к блаженству.

В такую погоду хорошо дремать где-нибудь на даче в гамаке под тенистым покровом яблони и лениво прислушиваться к далёкому писку стрижей. Вадим с завистью подумал о дачниках. Вот кому сейчас хорошо: рыбалка, шашлычок, свежий воздух… Ему такой отдых пока только снится. Он вздохнул. Сергею, что ли, позвонить, а потом, взяв пивка, вместе рвануть на речку?

Едва он об этом подумал, как в кармане заиграл телефон.

— Ну ты, Серёга, и вредный! — вместо приветствия пошутил Вадим. — Только что о тебе вспоминал.

— Хорошо или плохо? — осведомился приятель.

— Это смотря какое чувство вызывает у тебя холодное пиво.

— О-о, — простонала в ответ трубка, — неужели ты созрел?

Вадим ловко прижал мобильник щекой к плечу и открутил крышку на пластиковой бутылке с водой.

— Созрел. Хотел вот тебя на речку позвать. — Он сделал глоток прямо из горлышка.

В трубке несколько мгновений стояла тишина.

— Ты знаешь, Вадюх, я сейчас на дежурстве, — выдохнул, наконец, Сергей. — Генку подменяю. У его жены сегодня день рождения. Так что освобожусь только вечером. Предлагаю вместо речки культурно посидеть в нашем сквере. Скажем, часиков после восьми. Идёт?

Вадим сел в машину и, не скрывая разочарования, хлопнул дверцей.

— Договорились, — вздохнул он. — В начале девятого я жду на нашем месте.

— Отлично, а пока запасайся пивом.

Вадим завёл двигатель и покатил в сторону дома. Он уже представил себе, как сначала пообедает, а потом часиков до пяти засядет за компьютер. Как раз к этому времени в больницу начнут пускать посетителей — и тогда вместо пятнадцати-двадцати торопливо выкроенных минут он сможет побыть с Наташей почти до самого вечера. Да здравствует выходной!

Уже с порога он учуял одуряющий запах котлет (кажется, слегка пережаренных) и торопливо сглотнул слюну. Из кухни выглянула матушка — раскрасневшаяся, растрёпанная, с опущенной на глаза чёлкой.

— Вадюшка пришёл, сыночек, — растягивая гласные, произнесла она. — А у меня котлетки готовы.

По первым звукам её голоса Вадим понял: она немного навеселе. Он всегда безошибочно угадывал степень её опьянения. В данном случае «доза» не превышала трёх-четырёх рюмок. Пока вполне нормально для адекватного общения. Но видеть мать в подвыпившем состоянии всегда было для него мучительно и неприятно. Василий неотвратимо тянул её за собой на самое дно, а родной сын ничего не мог с этим поделать.

Мать быстро вернулась на кухню и засуетилась возле плиты. Вадим сел за неубранный стол, брезгливо отодвинув от себя грязные тарелки. Отчим никогда не убирал после еды посуду, считая это чисто женской обязанностью. Впрочем, чистюля-мать сама набаловала Васеньку, подбирая за ним все крошки. Это было удивительно, но стоило ей выпить лишнего — как чистота и порядок сразу же отходили на второй план.