Подарок мертвеца - [51]

Некоторые блюда оказались горячими, некоторые — холодными, было много запеканок. Рядом с едой на обоих столах — официальном и неофициальном — стояли подаренные семье цветы. Эта привлекательная выставка была обязана таланту Дианы, о котором я и не подозревала. Я думала, это сделали ее подруги, потом побранила себя за то, что не отдала ей должного. Я никогда не замечала скрытых черт женщины.

Пока гости ходили вокруг, я рассматривала кухню. Она была великолепной — такую можно сфотографировать для журнала. Белые шкафчики, стойки из темного мрамора, центральный островок. На стеллаже — красивый китайский фарфор и сияющее серебро. Раковины и кухонные приспособления сияли незапятнанной сталью — ни единого отпечатка пальца. Если у Моргенштернов имелась служанка, она была невидима. Может, Диана относилась к тем женщинам, которые занимаются наведением чистоты, когда у них скверно на душе.

По настоянию Дианы родители Джоэла первыми прошли мимо расставленных блюд. Диана сама держала тарелку миссис Моргенштерн, пока та выбирала, что хочет съесть. Потом она устроила их за столом в официальной столовой и велела остальным угощаться не стесняясь. Я встала в очередь за Фелисией и Дэвидом.

Ожидая, я увидела, как Фред Харт покачал головой в ответ на настойчивое приглашение Дианы присоединиться к остальным. Фелисия наблюдала за этим с удивительно невыразительным лицом, как будто у нее не осталось никаких чувств по отношению к отцу. Спустя долгую минуту она подошла к нему и что-то тихо сказала. Фред отшатнулся от нее и покинул комнату.

Взяв тарелку и серебряный столовый прибор, я стала размышлять, не должна ли я отправиться на поиски счастливого семейства. Из-за своей работы я все время сталкивалась с множеством несчастливых семейств.

Эстер привлекла мое внимание, слегка помахав рукой. Был мой черед накладывать себе еду, а я стояла неподвижно, задерживая очередь. Я мысленно встряхнулась.

Какая-то щедрая душа принесла нарезанное тонкими кусочками жареное мясо, но я прошла мимо него и взяла вместо этого брокколи, фруктовую запеканку и какое-то фруктовое пюре, булочку и холодный фасолевый салат. Диана предоставила нам выбор — официальный стол в столовой, высокие стулья у кухонной стойки или семейный стол. А кто захочет, может вернуться в гостиную.

Я взяла свои приборы, завернутые в яркую салфетку, и села у кухонной стойки, так как была достаточно подвижной, чтобы взобраться на высокий стул. Секунд через десять после того, как я там устроилась, Фелисия поставила на мою тарелку стакан с чаем, ее зубы сверкали, как у акулы.

— Без сахара, — сказала она. — Подойдет? — Ее тон намекал, что без сахара лучше.

— Хорошо, спасибо, — ответила я, и она уплыла.

К моему удивлению, рядом со мной сел Виктор.

Вероятно, он уже отнес бабушке трость.

Его тарелку было не разглядеть под поразительным разнообразием еды, среди которой, как я заметила, оказалось очень мало овощей. Он открыл банку колы, банка дерзко зашипела.

— Итак, то, что вы делаете, — это просто сверхъестественно? — Таким был его пробный шар в нашей беседе.

— Так и есть.

Может, он собирался меня оскорбить. Если да, мой деловой ответ выбил его из колеи. Вообще-то я была рада услышать крупицу искренности.

— Что ж, вы все время путешествуете?

— Да.

— Здорово.

— Иногда. А иногда мне бы хотелось иметь такой вот милый дом.

Виктор презрительно огляделся по сторонам. Он мог отмахнуться от ценности красивого и хорошо ухоженного дома, потому что имел его всегда.

— Да, дом хороший. Но ни один дом не бывает хорош, если ты несчастлив.

Интересное и верное замечание. Хотя, судя по моему опыту, комфорт никогда не помешает, радостно у тебя на душе или скверно.

— А ты несчастлив.

— Порядком.

Это была довольно напряженная беседа, учитывая, что я говорила с едва знакомым человеком.

— Из-за смерти Табиты?

Раз уж мы так откровенны.

— Да, и потому что все остальные здесь тоже несчастливы.

— Теперь, когда ее нашли и могут похоронить, тебе не кажется, что станет немножко легче?

Виктор с сомнением покачал головой. Пока мы вели эту невероятно печальную беседу, он все время ел. По крайней мере, он не жевал с открытым ртом.

Внезапно я поняла, что я ближе по возрасту к этому мальчику, чем ко всем остальным в доме, и именно поэтому он ищет моего общества.

— Может быть, — нехотя произнес он. — Но потом нужно будет приготовиться к появлению ребенка. И он будет плакать ночи напролет. Табита плакала, — добавил мальчик еле слышно.

— Ты очень ее любил, — сказала я.

— Да, она была хорошей. Изводила меня. Но была хорошей.

— Тебе досталось от полиции, когда ее похитили.

— О да! Это была напряженка. Меня допрашивали, и папе пришлось нанять мне адвоката. — Виктор немного гордился этим. — Они были уверены, что это я увез сестру. Но зачем, спрашивается, мне ее похищать? Куда бы я ее дел? Мы ссорились, но даже родные братья и сестры ссорятся. Вы же ссоритесь с братом, верно?

— Мы выросли в одном доме, — сказала я, — но на самом деле он мне не родной брат. Моя мама вышла замуж за его отца. — Меня удивили собственные слова. Фразы просто сами собой вырывались у меня изо рта.