Подарок, или Времена не выбирают - [2]

Шрифт
Интервал

Свечи горели ровно, не коптили и не фырчали, мягкий и тёплый, но неверный свет разлился по столу. Выпитый коньяк приятно пьянил, говорить не хотелось, двигаться — тоже. Пахло горячим воском. Мне почудилось, будто я задремал, и разбудил меня Лёшин голос, чуть хриплый от долгого молчания:

— Знаешь, — начал он, — вот сейчас — когда нет света — видна только недоигранная партия на старой доске, берёзы за окном, твоё лицо напротив, подсвечник, свечи, вот сейчас кажется что времени нет, что я мог видеть это век назад или через сто лет с этого дня, — он помолчал, щёлкнул фитиль, чуть дёрнулся огонёк. — Знаешь, моя бабушка клала на телевизор кружевной платок, а он всё равно как чужой был в её доме, а сейчас… не видно чужого, как будто и нет.

Он замолчал, погрузившись в себя, а я пытался собраться с мыслями, чтобы ответить и не сфальшивить, не сказать пошлости… Разом зажёгся свет, больно ударив по глазам, загудел холодильник, защебетал соседский телевизор за стеной.

— Времена не выбирают! — рассмеялся Лёха и разлил по бокалам остатки коньяка. — За прогресс!

Мы смеясь чокнулись, я пригубил — и тут ясно понял, как исправить досадную ошибку! Пусть будут благословенны электрики!

— Сиди здесь, никуда не уходи, больше не пей, жди меня, скоро буду, — скороговоркой отдал я распоряжения.

Лёха удивлённо и недоверчиво посмотрел на меня, но объясняться было некогда, я поспешно оделся, отпер дверь. Уже из прихожей бросил оценивающий взгляд на Лёху, коротко приказал: «Побрейся» — и вышел.

Пока я ехал пару остановок в погромыхивающем трамвае, было время продумать до мелочей предстоящее действо, даже со смаком покрутить эти мелочи и так и эдак в воображении: благо, голова работала на удивление ясно.

Вскоре я выскочил из трамвая, быстро, чуть не срываясь на бег, прошёл ещё пол остановки и оказался у крыльца небольшого студенческого театра. Единственное, что тревожило меня — я не имел представления о его сегодняшней программе. Но судьба оказалась на моей стороне — последний спектакль уже завершился, немногочисленные зрители разошлись, актёры о чём-то оживлённо болтали в курилке.

Моя сестра года три назад пропадала здесь пропадом и была задействована чуть не во всех постановках, тогда я успел перезнакомиться со всей труппой. А теперь искал глазами знакомые лица.

— Дима, это ты что ли? Припозднился ты на спектакль, дружок, — раздался знакомый женский голос. Как же давно я тут не был…

Короче, понадобилось с четверть часа, чтобы поздороваться со всеми кого знал, и познакомиться с теми, кого видел впервые. Ещё двадцать минут ушло на то, чтобы разъяснить диспозицию и ещё пять на торжественную клятву, что буду появляться здесь чуть не ежедневно и хотя бы первую неделю не с пустыми руками. Короче, ребята были весёлые, дело обговорили быстро.

Теперь самое сложное. Я достал телефон, собрался с мыслями, выдохнул и набрал номер:

— Алё? — ответил чуть удивлённый голос после нескольких гудков.

— Свет, привет. Жива-здорова?

— Да. Привет, Дим. Ты как?

— Норм. Говори как на духу, ты на Лёху всё ещё дуешься?

— Так это он тебя попросил? Я-то думала, что это ты мне так поздно звонить вздумал…

— Ничего он не просил, сидит, дует коньяк, хмурый: смотреть страшно. Короче, Света, умоляю, езжай к Пёстрому театру, я тебе встречу, всё объясню.

— Дим, ты с ума сошёл? Темень на улице.

— Когда это тебя смущало? И не заставляй мне напоминать, что за тобой должок.

— Ладно, жди.

В трубке раздались гудки, а я вновь выдохнул, на этот раз — с облегчением. Света не подвела.

Едва я успел сменить джинсы, водолазку и джемпер на ливрею коричневого бархата с золотым шитьём по краю, как Света появилась в переднем холле театра. Я наскоро передал её на руки оживившейся труппе, и направился назад, к Лёхе. Идти пришлось пешком, но погода была чудесная — сухая и даже тёплая для ноября. Сесть в трамвай в своём новом обличии я не отважился. Перед Лёхиной дверью я на миг застыл — а ну как позвонить в конно-каретный, заказать экипаж? Я даже представил себе в красках: «Сударь, карета подана»… Но мысль пришлось оставить — вряд ли раздобудешь карету ночью. Эх, вот бы пару дней на подготовку!

Я потянулся ко звонку, но звонить не стал. Вместо этого чинно постучал в дверь. Играть так играть!

Дверь отворилась, на пороге застыл Лёха. Оглядел меня с немым удивлением. Он видимо ждал от меня подобной выходки, а потому был выбрит, одет в чистое платье и, надеюсь, готов ко всему. Я церемонно поклонился — Лёха чуть кивнул в ответ — затем молча прошествовал на кухню, забрал подсвечник, неспешно зажёг свечи и вернулся в прихожую.

— Ваше благородие, нас ждёт небольшое путешествие. Следуйте за мной.

Я отворил прикрытую было дверь и дождался, пока Лёха… нет, не Лёха, а их благородие Алексей Романович выйдут, следом вышел сам и захлопнул дверь. До самого крыльца театра шли молча: я не хотел ничего объяснять, а мой друг — вот уж в ком я не сомневался! — безоговорочно принял условия игры. Казалось, походка его стала спокойнее и увереннее и даже держаться он начал как-то иначе, по-особенному.

— Прошу вас, сударь, — сказал я, отворяя дверь в пустой и тёмный холл театра.


Еще от автора Юханан Магрибский
Василиски

Фентези, детектив, Великобритания. Будит воображение?


Ездовая Шельма

Луг, солнце, сухая трава, кошка крадётся сквозь стебли. Чем не повод для сказки?


Культурный слой

2142 год. Технология ментального переноса позволяет дать людям новую жизнь в теле осужденного преступника. Но только избранным. У смертельно больной Элен всего один шанс, однако выбирают другого. Сможет ли ее жених спасти возлюбленную? Что скрывается в дневниках победившего претендента, одного из отцов-изобретателей «переноса»? И можно ли купить жизнь ценой чужой смерти?Это повесть о любви, надежде и силе человеческого духа, устремленного к знаниям.


Детектив, или Опыт свободного нарратива

Семь портретов, пять сцен, зло и добро.Детектив, Россия, современность.


Сказка о востоке, западе, любви и предательстве

Рассказ о рыжем герцоге Жоффруа, его супруге, герцогине Изольде, его верном рыцаре, паладине Шарле де Крайоси, его преосвященстве епископе Жане де Саборне и поэте Джабраиле аль Самуди.


Среброгорящая Дремчуга

Рассказ о коренном переломе, случившимся в одном обществе, которое когда-то построило Среброгорящую Дремчугу.


Рекомендуем почитать
В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Испытание

Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.