– Надумала что-нибудь? – раздался голос Димитрия.
Она подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Надумала что?
– Что-нибудь про свою жизнь, про мою, про нашу совместную.
– Почему ты решил, что думала я именно о нас? Или что вообще думала?
Улыбка на его лице показалась ей печальной.
– Как бы ты ни пыталась это отрицать, любимая, я неплохо тебя знаю. Ты часто проводишь первые минуты после пробуждения в раздумьях, словно теряешься в своих мыслях. А сейчас самой важной проблемой для тебя является будущее твоего ребенка.
– И будущее моего малыша должно быть обязательно связано с тобой.
– Оно и так связано. Поженимся мы или нет, будем любовниками или злейшими врагами на всю оставшуюся жизнь, как бы ни сложились наши дальнейшие отношения, я всегда буду занимать определенное место в жизни своего сына.
– Какие планы на сегодня?
– Грандиозные.
– Тогда пора вставать?
Димитрий лукаво улыбнулся:
– Совсем не обязательно.
– Но…
Неожиданно зазвонивший телефон прервал их интересную беседу. Димитрий обвел ее сладострастным взглядом, отчего она глупо захихикала, и повернулся к стоящему на прикроватной тумбочке телефону.
– Александра, это тебя. Сестра звонит.
Александра подползла поближе и взяла трубку из протянутой Димитрием руки.
– Мэделейн?
– Привет. Это я. Как идут переговоры, ну, сама знаешь, с кем? – У Мэделейн был встревоженный голос.
– Не спрашивай.
– Неужели все настолько плохо?
Плохо? Нет. Скорее глупо. То, что она вообще стала любовницей Димитрия, трудно было назвать умным шагом в ее жизни. А лечь с ним в постель теперь, когда их отношения были еще настолько шаткими, будущее неопределенным и она по-прежнему не могла простить ему предательства, было откровенным идиотизмом. – Нам просто многое еще надо обсудить.
– Он представил тебе официальные доказательства того, что не состоит с этой гречанкой в браке?
– Да.
– Это уже хорошо. Хантер уверял меня, что так и будет. Может, он еще не окончательный подонок.
– Хантер или Димитрий? – шутливо спросила Александра.
– Оба. Все они одним миром мазаны, – ответ сестры был на удивление выразительным.
– Дорогая, что-то случилось?
– Ну, как тебе сказать…
– Мэделейн… – произнесла Александра тоном, к которому младшая сестра была приучена с раннего детства.
– Во всем виноват Хантер!
Хантер? Мужчина, который из кожи вон лез, чтобы его жена была счастлива? Представить себе, что Хантер мог совершить недостойный поступок или причинить Мэделейн страдания, было невозможно.
– В чем его вина?
– Он специально попросил одного из своих деловых партнеров пригласить на вечер Димитрия!
Удар пришелся с той стороны, откуда Александра получить его никак не ожидала.
– Что?
– Он сказал, что переживал за тебя. Ему казалось, что без Димитрия ты очень плохо адаптировалась к новому образу жизни, и он решил проверить, возможно ли еще ваше существование вдвоем. Хантер навел справки, правда, сделал это с исключительной осторожностью. И выяснил, что Димитрий, в свою очередь, разыскивает Ксандру Фочен.
– Храни нас Бог от слишком инициативных мужчин!
– Сегодня мне пришлось спать в комнате для гостей, – сказала Мэделейн с большой долей удовлетворения.
Очевидно, Хантеру не под силу было справиться с замком.
– Прости, сестричка, мне совсем не хотелось, чтобы у тебя с Хантером возникали ссоры из-за меня.
– Мог бы посвятить меня в свои замыслы! Возможно, я бы поддержала его, если бы знала наверняка, что Димитрий все еще холост.
– Мэдди!
– Ладно. Хантер оказался прав только в одном. Без Димитрия ты просто увядала на глазах. Сегодня твой голос звучит куда более оптимистично.
Александра растерялась, не зная, что ответить на это точное, попавшее прямо в цель замечание. Быстрая смена основной темы разговора показалась лучшим ответом.
– Надеюсь, это все, что ты хотела мне сказать?
– Вообще-то нет… – нотки неподдельной тревоги снова послышались в голосе Мэделейн.
Что еще могло случиться?
– Мать прилетела первым утренним самолетом. Интересовалась, где ты. Я ничего ей не сказала, но тут снова вмешался Хантер. Он, как все мужчины, даже не понял, что стал причиной начала третьей мировой войны. Конечно, он проговорился и сказал ей, что вы с Димитрием живете в гостинице. Мать упала в обморок, а я так накричала на мужа, что он со мной больше не разговаривает… – на этих словах голос Мэделейн оборвался.
– Дорогая, мне совсем не хочется взваливать свои личные проблемы на твои плечи.
Мэделейн рассмеялась, но смех явно прорывался сквозь слезы.
– Это так на тебя похоже. После смерти отца именно ты заботилась о нас с матерью, молча сносила все ее упреки. А когда самой понадобилась поддержка, то сильного плеча, на которое можно было бы опереться, не нашлось. И ты чувствуешь себя виноватой? Боже праведный, скажи, за что?
– Я оказалась в такой сложной ситуации по собственной глупости. Никто, кроме меня, не должен расплачиваться за мои неприглядные поступки.
Димитрий как-то неестественно напрягся, сидя рядом с ней.
– Мама уже на подъезде к гостинице, чтобы помочь тебе выпутаться из этой скверной истории.
Ей, должно быть, это послышалось.
– Но…
– Она чуть было вторично не лишилась чувств на манер непорочной девицы эпохи королевы Виктории. Если серьезно, то выглядела она ужасно, побледнела как смерть… Ну, я и сказала ей, в какой гостинице остановился Димитрий и в каком номере вы сейчас находитесь.