Подарок - [5]

— Я же вам говорю, это все из-за Светлова! Он заранее вызвал ученых на демонстрацию своего какого-то чертова изобретения. Мы сами только утром узнали. Он, видимо, хотел, чтобы присутствовали все сразу – и коллеги по университету, и люди из министерства. Стоит там у него, понимаете ли, какая-то установка на столе, и крутится! Говорит, что она у него уже год как работает.

— Ну крутится и крутится, — несколько облегченно пробормотал профессор Голованов, внутренне радуясь, что комиссия из министерства приехала не по поводу очередного финансового отчета. — Чего панику-то поднимать! Чем-то ведь наш уважаемый профессор Светлов занимался все эти годы в своей лаборатории, — отмахнулся от собеседника Голованов. Последнюю фразу он произнес с великим трудом и как бы по частям, из-за того, что ему постоянно приходилось делать перерывы между приступами одышки.

Взобравшись, наконец, на следующий этаж, двое сотрудников отправились дальше по коридору, и в этот момент какая-то страшная, крамольная мысль на долю секунды прокралась в мозг профессора. Мысль была настолько предательской и чуждой разуму этого ученого мужа, что поначалу была мгновенно вытеснена стоящими на страже, стойкими, как гвардейцы, академическими знаниями Голованова. Однако сам профессор уже встрепенулся и теперь лихорадочно рассуждал:

«Лаборатория, и годы работы. Но над чем? И что там, нафиг, у профессора Светлова может вертеться целый год…? ГОД???»

— Постойте-постойте, Александр Анат… Вы сказали – год?

…Сейчас позиции гвардейцев в голове профессора уже трещали под натиском огромного чудища. Оно, такое огромное и кровожадное, своими щупальцами продиралось сквозь бескрайние ряды защитников, готовое раскидать их всех, а затем поглотить мозг ученого, внезапно забившийся в приступе внезапно подступившей истерики.

«Нет, но ведь это самое колесо не крутится само по себе..?» – лихорадочно пытался рассуждать профессор.

…Новые ряды гвардейцев, наконец, с криками ура, подкатив тяжелую артиллерию, отогнали проклятого монстра. Чудовище уже куда-то скрылось, однако воинственно настроенные полки все равно были наготове, так как профессор знал, что проклятая мысль не исчезла, а только спряталась за камень и затаилась…

Возле лаборатории уже толпились пришедшие раньше всех студенты. Толпа постепенно нарастала, пополняя свои ряды вновь приходящими людьми. Увидев своего любимого преподавателя, молодая публика примолкла и почтенно расступилась пропуская вперед уважаемого всеми профессора. Следом за ним протиснулся и доцент Зацепин, который так и не выпустил рукава своего коллеги из своей мертвой хватки.

Войдя в узкую дверь лаборатории, Голованов первым делом обнаружил, что на появление его персоны, абсолютно никто из находящихся внутри лаборатории людей, не обратил ни малейшего внимания. В относительно небольшом помещении находилось несколько человек, часть из которых профессор имел честь лицезреть и раньше, когда те являлись в их ВУЗ в составе каких-нибудь проверок или комиссий. Время от времени эти люди приезжали из управления образования, и профессор более менее знал их. Здесь же еще было с десяток преподавателей из их университета. Однако находились в лаборатории и те, кого профессор видел впервые. Пройдя далее вперед, минуя спины ученых мужей различного ранга, Голованов наконец разглядел то, что так приковало внимание всех тех, кто тут в данный момент присутствовал:

В самом конце лаборатории, у самого окна, располагался стол, около которого возвышалась фигура профессора Светлова. Чуть в стороне от ученого, словно охрана, находилось двое его учеников. Все трое были повернуты лицами по направлению к собравшимся, и сейчас профессор Светлов что-то воодушевленно рассказывал, одновременно указывая рукой на хитрый прибор, укрепленный тут же, на столе. Устройство, в свою очередь, представляло из себя какое-то колесо на станине с присоединенными к ней какими-то индуктивными катушками. Непосредственно само колесо совершенно бесшумно вращалось со скоростью (как на глаз определил профессор Голованов), примерно две-три тысячи оборотов в минуту.

Кто-то из собравшихся, наконец, заметил вошедшего коллегу, и попытался тихо поздороваться с ним. Все вдруг повернули головы, и профессор Светлов замолчал. В воздухе лаборатории повисла неловкая пауза.

— Коллеги-коллеги, — тут же нашелся доцент Зацепин, привлекая всеобщее внимание. — Предлагаю все по порядку и сначала. Профессор Светлов, — обратился он к ученому у стола. — Только что к нам присоединился, так сказать, ваш брат по оружию – профессор Голованов. Он не в курсе вопроса, так как вчера…

Александр Анатольевич Зацепин внезапно замолк. Он хотел как-то выкрутиться из той сложной ситуации, в которую только что сам себя загнал. Но не мог. Конечно, он знал, что вчера у Головановых праздновали день рождения младшей дочки профессора, ведь он и сам был приглашен с женой, и тоже изрядно выпил, однако публично выдавать причину бледности своего коллеги вовсе не входило в его планы. И тому была одна веская причина: профессор Голованов месяц назад пообещал похлопотать за него, Александра Анатольевича, в управлении образования, чтобы доценту вне очереди выделили государственную квартирку в университетском городке. Зацепин долго подбирался к этому вопросу, и когда, казалось, все было отлично улажено, одно единственное словцо могло полностью обрушить его планы по предстоящему расширению жилплощади.