Подари себе день каникул - [17]

На улице жарко и пыльно, на лесах бухают молоты, над головой трещит сварочный аппарат. Искры белее солнца, наверху люди закрывают балконы.

— Ничего не поделаешь, им приходится закрывать, — сказала мама, — ничего не поделаешь. Это мы не закрываем, потому что все равно переедем…

— Ничего не поделаешь, вам придется переехать, — сказал он маме, — вам придется переехать, а я здесь останусь…

Он здесь останется. У него здесь друзья — Вали, Флорин, у него здесь Пес, а потом и бабушка вернется. Им-то придется переехать, а он здесь останется. Тетявика тоже бы пришла, если бы не была такая толстая.

— Очень уж ты толстая, — сказала ей мама вчера вечером, — очень уж толстая, из-за этого ты не можешь одна до нас дойти. Из-за этого ты вообще с трудом двигаешься… Зачем ты столько ешь, почему за собой не следишь? Если с тобой, не дай бог, что случится, кто будет за тобой ухаживать?

— Я в родню такая толстая, — сказала Тетявика. — В нашем роду все женщины такие толстые. Толстые и красивые, не то что теперь — худющие да плоские, как доска, мужчине не за что и подержаться. Видела бы ты свою прабабку, она вот такая была, бывало, ботинки на каблуках наденет, шею в мех закутает… Ты-то худая, потому что у тебя неприятности…

Женщины в их роду толстые, а Матей худенький и самый маленький во всем классе.

— Своди ребенка к врачу, — говорит дядя Андрей, — ты какая-то несознательная, почему не сводишь ребенка к врачу?

— Я запишу его на спорт, — говорит мама, — как только освобожусь, я сейчас совсем замороченная, но надо, обязательно надо выбрать время и записать его в спортивный клуб, буду провожать его и встречать, ничего не поделаешь, от нашего района все далеко…

Матей все это слушает и дуется: он не хочет ни к доктору, ни в спортклуб, он хочет играть здесь, со своими друзьями. У него ведь есть Вали и Флорин и есть Пес.

А вон какая-то собака. Да ведь это как раз его Пес и есть.

— Песь-песь-песь, песь-песь-песь, — ласково подзывает Матей.

Да-да, это Пес, он весело тявкает и чудными прыжками приближается к Матею.

Бедный Пес, у него нет хозяина, должно быть, он из снесенных домов, сказала бабушка. С этого все и началось. Бабушка стала давать Матею кости для Пса. Бабушка просто волшебница, всякую живность приваживает, это она научила Матея бросать крошки воробьям, вот когда придет зима, они с бабушкой снова будут бросать крошки на балкон, и прилетят воробьи, а он их пересчитает, однажды прилетело целых шестнадцать, он спрятался за елку, и воробьи налетели — звыррр! — целых шестнадцать штук, он сосчитал. Это был абсолютный рекорд прошлого года.

Посмотрим, что будет в этом году…

— Песь-песь, — кричит Матей, и Пес несется к нему чудными прыжками, ну и чудной же этот Пес! Подпрыгивает, кладет ему на плечи лапы и обнюхивает, потом несется назад. — Песь-песь, пойди сюда. — И Пес опять летит к нему, шерсть у Пса серая, а кажется, будто разноцветная, будто из кусочков.

До чего же Тетявика боится Пса! Убери его, он меня укусит, кричала она, когда еще приходила к ним. Слышишь, убери его к черту, он меня укусит… Это еще при бабушке было, ну и весело же было, они бросали на балкон крошки для воробьев… У Флорина в банке живут рыбки, у Вали есть кот, а у него — Пес. Он первый его приручил. Пес знает, кто приносит ему кости. Знает, кто его хозяин. И по утрам провожает его до школы, а днем лежит в тени, лежит и пыхтит — вот здесь, под лестницей, но стоит ему увидеть Матея, сразу тявкнет — понарошку — и несется к нему.

Знает своего хозяина.

Надо бы подняться, принести кость или кусок мяса. Хлеб Пес не слишком уважает, но, кажется, в холодильнике есть тефтели, правда, в точности он не знает, не поглядел, какая там еда. Лень было.

— Матей-воробей, — кричит с балкона эта дуреха Конопатая.

Ну, Конопатая, пусть только спустится вниз — он ей покажет! Он задаст ей, дурехе Конопатой. Они сговорились с Вали и с Флорином, пусть только спустится вниз — они ей покажут!

— Воро-бей! — кричит Конопатая и бросает в него кукурузные зерна, ему просто лень подниматься на второй этаж, а то подняться бы, позвонить в дверь — откроет, конечно, сама Конопатая, и тут он схватит ее за косу и так оттаскает — вот как! Схватит ее за косу и…

— Ма-а-те-ей, — кричит Конопатая.

— Пошла к черту! — кричит Матей. — Пошла к черту!..

Ноги у него вспотели и все в пыли.

— Песь-песь-песь, — зовет он ласково, и Пес потешно прыгает, Матей бросает камень, и Пес кидается, обнюхивает камень — думает, это кость. — Ха-ха-ха, — смеется Матей, на лесах скрипит ворот, «В НАШИХ СВЕРШЕНИЯХ — НАША СИЛА», собака сидит у ног Матея, оба смотрят на леса.

Проезжает огромный грузовик, пыль, дым, запах бензина, Пес кидается с яростным лаем вслед, потом возвращается.

Матей снова бросает камень, и опять Пес летит к нему и обнюхивает. Дело ясное, Пес голодный. Надо подняться, принести кость, немного мяса. Кто знает, с каких пор он не ел, бедняга.

— Я два дня не ела, — сказала Тетявика вчера вечером. — Что верно, то верно — меня разнесло, только я ничего не ем, не знаю, с чего это меня все время тошнит…

— Это из-за жары, ты потерпи немного, — сказала мама. — Лето ведь кончится, а ты в такую жару сиди дома, не ходи больше на площадь звонить, что ты все звонишь? Все звонишь, то одному, то другому — зачем? У каждого свои дела, и напрасно звонишь, от этого к тебе быстрее не придут… И мне напрасно звонишь, я обычно раз в две недели прихожу, чаще никак не могу, у меня дел — выше головы…